По своему обыкновению, проснулся я на другой день очень рано и, не желая никого тревожить, тихо спустился вниз, вышел на балкон. Там, прислонясь к колонне, вдыхая свежесть мартовского утра, невольно задумался я над своей судьбой, и все горестные думы, прорвав плотину сознания, затопили мою душу. Новый приступ старой скорби овладел мною с такой жестокостью, что я не смог одолеть себя и, поникнув на каменный парапет лицом, дал волю слезам, бессильным и не знающим удержу.

Когда так плакал я, считая себя в одиночестве, моего плеча вдруг коснулась рука и я, подняв голову, увидел, что ко мне подошел сам граф. Хотя он и был меня моложе, но он обнял меня за стан и повел по галерее, осторожно и дружески спрашивая, в чем мое горе, обижен ли я кем-либо из его людей, или у меня неудачи в личной жизни. Смущенный и пристыженный, я поборол свое волнение и ответил графу, что скорбь моя привезена мною вместе с поклажей и что я не могу жаловаться ни на что в замке. Граф, однако, не хотел меня оставить, и мы продолжали разговор, гуляя взад и вперед по балкону. И когда выяснилось, что у нас с ним есть общие любимцы в мире авторов и книг, и он предложил мне показать свою библиотеку, я не нашел ни причины, ни поводов, чтобы отказаться.

В кабинете графа я опять уверился, что первоначальное мое наблюдение было справедливо и что граф принадлежит к лучшим людям своего сословия, так как его собрания книг сделали бы честь любому ученому.

(По В .Я Брюсову) 246 слов