Стихотворение Пушкина «Отцы пустынники и девы непорочны…» (1836)
11.05.2016, 16:06
Стихотворение предназначалось для каменноостровского
религиозно-философского цикла и было написано в день церковной памяти
жены-мироносицы св. Марии Магдалины. Текст композиционно делится на две
части – авторское лирическое рассуждение о вдохновляющей молитве и
переложение молитвы св. Ефрема Сирина.
Пушкин сначала пишет о своем отношении к молитве и о том идеале, который вдохновлял «отцов пустынников и жен непорочных»:
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв…
Поэт следует той же традиции: высокие устремления часто
подвергаются нападкам и кажутся неисполнимыми «средь дольних бурь и
битв»; чтобы этого не случилось, чтобы не поступиться идеалами и не
предать их, надо укреплять «сердце», дух, нравственные чувства:
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой…
Сила, заключенная в молитве, неземная, неизъяснимая,
пришедшая свыше, но получившая материальное выражение в словах, звуках и
наделенная мощью, укрепляющей дух.
Далее Пушкин перелагает текст молитвы. Она насчитывает семь стихов, и
поэт, переводя ее на русский язык, не отступает от канона, от принятого
традицией устойчивого порядка. Единственное отступление – о
«любоначалии», т. е. о мирской власти: в тексте молитвы нет относящегося
к «любоначалию» эпитета «змеи сокрытой сей», мотива, связанного с
дьявольским наущением. Пушкин ополчился здесь против досаждавшей ему
власти, погрязшей в грехах.
Переводя молитву, Пушкин выделил общечеловеческий смысл и придал ей
личный. Совесть его требовала прощения, разрешения от грехов путем
самовоспитания с непременной помощью Бога. Пушкинская этика включала
христианское сознание греховности и идею гармонии добра и красоты,
которую всей своей жизнью и всем своим творчеством утверждал поэт.
При переводе перед Пушкиным встали значительные стилистические
проблемы. В частности, русская поэтическая культура начала XIX в. не
была нерасторжимо связана с религиозным контекстом, и поэтическое
словоупотребление отличалось от словоупотребления в религиозных,
церковнославянских текстах. Например, слово праздный в поэзии
было окрашено сугубо положительно и сочеталось обычно с эпитетами
веселая, беспечная, счастливая, тогда как в религиозных текстах оно
несовместимо с проповедуемой идеей аскетизма и окрашено отрицательно:
«Дух праздности унылой…». Праздность неотделима от уныния. Пушкин
блистательно вышел из затруднений и сумел слить религиозное содержание с
традиционно поэтическим, характерным для светской культуры. То же
характерно и для стихотворения «<Из Пиндемонти>». В строке «Дивясь
божественным природы красотам…» совмещено представление о божественном
происхождении природы и высшая степень ее совершенства для культурного
человека. При этом Пушкин передал боговдохновенность прекрасной природы в
глазах религиозно настроенного человека, сакральность и восторженное
приятие совершенных красот природы лирическим героем-поэтом.