Стихотворение связано с изменением пушкинского мнения о возможности
гуманизации тирании или деспотизма, в том числе и царской власти. Пушкин
обновлял миф о древе яда «на пересечении двух смысловых рядов – фантастического и реального, функции и факта». В связи с тем, что анчар порожден природой в «день гнева», возникает
вопрос: Есть ли зло в природе или только в человеческом обществе?
Думается, Пушкин как раз писал о мировом зле – природном и социальном.
Противопоставляя природное и социальное зло, он вскрывает различие между
ними. Природное зло есть, но оно вдали от людей, в чахлой и скупой
пустыне. Анчар стоит один, он скрыт и удален от людей и от всего живого.
Природное зло можно избежать и от него можно уберечься: чувствуя
опасность, «К нему и птица не летит, И тигр нейдет». Если природное зло
само не может распространиться, оно замкнуто в себе, то социальное зло
не знает границ. Оно беспредельно. В стихотворении активное, волевое
злое начало исходит от социума: «князь»
послал раба, с его помощью похитил «смертную смолу», «ядом напитал Свои
послушливые стрелы» и с ними разослал «гибель соседам». Тем самым
«князь» вносит природное зло в человеческий мир, освобождая его из плена
пустыни и превращая в зло социальное. Анчар у Пушкина – скорее всего
символ мирового зла, над которым властвует «князь тьмы», «владыка
преисподней».
Границу царства смерти переступает человек, «раб», но не по своей
воле, а по приказу «владыки». Раб, приносящий себя в жертву, в отличие
от мифологических героев, не совершает никакого подвига и не собирается
уничтожать зло. Он лишен собственной воли и представлен таким же
послушным инструментом, такой же неодушевленной вещью в руках владыки,
как и «послушливые стрелы».
Особенность «Анчара» состоит в том, что это философско-лирическая
притча, в которой мысль Пушкина выражается в сюжете, в рассказе, а не от
лица автора. В стихотворении обобщена трагедия современного человека, в
нем раскрыта суть связей между людьми. Общество осуждено им потому, что
в нем правят антигуманные законы: социальные отношения превращают
одного человека во «владыку», действующего сознательно во вред остальным
людям, а другого – в послушного «раба». В обоих все человеческое
искажено.
Первая и вторая части стихотворения содержат повторяющиеся слова и
выразительные контрастные эпитеты, которые поддерживают основную
антитезу и сосредоточивают на ней внимание: «владыка» – «раб», «корни
ядом напоила» – «яд каплет», «властный взгляд» – «послушно», «бедный» –
«непобедимый». Глаголы также выражают контрастные действия – понуждение и
принуждение («послал» – «потек»). На этом фоне власть «князя» получает
одинаковое выражение: «послал» – «разослал», «послушно» – «послушливые»
(стрелы). Столь же одинаков результат: «умер бедный раб» – «и с ними
гибель разослал». Пушкин использует и композиционный прием единоначатия
(анафоры), повторяя и усиливая эмоциональное напряжение:
Принес он смертную смолу…
Принес – и ослабел, и лег…
Все это придает стихотворению исключительную художественную цельность.
Безысходности «Анчара» близка элегическая интонация стихотворения «Цветок», в
котором Пушкин вслед за Жуковским с помощью вопросов, играющих напевную
роль, размышляет о судьбе незнакомых людей. Мысль поэта движется от
предметного, вещественного образа «цветка» («Цветок засохший,
безуханный, Забытый в книге вижу я…») к духовно-идеальному и
заканчивается свободной игрой воображения. Пытаясь угадать «историю»
«цветка» («Где цвел? когда? какой весною? И долго ль цвел? и сорван кем,
Чужой, знакомой ли рукою? И положен сюда зачем?»), поэт задумывается о
судьбе его бывших «хозяев».
И нынче где их уголок?
Или они уже увяли,
Как сей неведомый цветок?
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
