Вопрос о прошлом,
настоящем и будущем России, о путях ее развития и роли во всемирной истории, в
человеческом сообществе разделил образованное меньшинство на славянофилов и
западников. Спор их был задан «Философическим письмом»
П. Я. Чаадаева, опубликованным в московском журнале «Телескоп» в
1836 г., где автор, размышляя над судьбами Запада и России, католичества и
православия, делал отрицательные выводы об исторической судьбе православной
России. Идеи Чаадаева непосредственно «пробудили» два противоборствующих
общественных направления: славянофилы, и западники 40-х годов с равным правом
могли считать его и своим наставником, и оппонентом.
Ведущие идеологи и
публицисты славянофильства 40-х годов: поэт и философ А. С. Хомяков,
критик и публицист И. В. Киреевский, его брат, П. В. Киреевский,
общественный деятель Ю. Ф. Самарин, братья К.С.
и И. С. Аксаковы – дети признанного писателя Сергея Аксакова,
также известные литераторы.
Русское западничество той
поры представляли В. Г. Белинский; А. И. Герцен; его друг и
соратник Н. П. Огарев; общественный деятель, профессор Московского
университета Т. Н. Грановский; В. П. Боткин;
П. В. Анненков, ставший первым биографом Пушкина; писатель и
журналист И. И. Панаев.
И славянофилы, и западники
были подлинными радетелями Отечества, их объединяла неудовлетворенность итогами
культурно-исторического развития России, жажда национального самосознания. И
те, и другие говорили о необходимости отмены крепостного права, о гражданских
правах и свободах. И те, и другие находились в оппозиции к царской бюрократии
(но не к самому самодержавию, в отношении которого позиции каждого из
участников движений были различными). Славянофилы и западники по-разному
оценивали период Московской Руси и реформы Петра I, буржуазный
экономический порядок Европы и патриархальные устои России. В поле обсуждаемых
проблем был вопрос о назначении искусства, о художественности и народности
литературы.
Собрания кружков Герцена и
Белинского, литературные салоны и гостиные частных домов
(П. Я. Чаадаева, Д. Н. Свербеева, А. П. Елагиной
и др.), редакции журналов («Москвитянин», «Русская беседа», с одной стороны, и
«Отечественные записки», «Современник» – с другой) – здесь разворачивалась
живая полемика идейных и литературных противников, введших в активный речевой
оборот и сами термины: западничество и славянофильство.
Символично заглавие статьи
Хомякова «О старом и новом», положившей начало в 1839 г. славянофильскому
направлению как таковому. В «былом», «старом» – в русских преданиях и традициях
православия и народной нравственности, которая свободна от «барыша»,
своекорыстия, нужно искать начало «истинного православия». «Эти-то лучшие
инстинкты души, образованной и облагороженной христианством, эти-то
воспоминания древности неизвестной, но живущей в нас тайно, произвели все
хорошее, чем мы можем гордиться».
Предание, «преемство
жизни» есть необходимейшая основа для ее самосохранения, – писал
К. Аксаков. Естественно поэтому преклонение славянофилов перед вековыми
устоями монархии, русским общинным строем, христианскими коллективными, а не
индивидуальными формами жизни, вплоть до «самоотречения». Соборность – так со
времен первых славянофилов определяется особое качество русского, славянского
братства, православного единения разных слоев общества на основе самозабвенного
служения «миру», «общине», «роду».
В искусстве и литературе
славянофилы ценили то, что самобытно, в чем «творит» духовная сила народа. Для
Хомякова это были иконы и церковная музыка, для К. Аксакова и Самарина –
творчество Н. В. Гоголя, А. К. Толстого, В. И. Даля.
В «Мертвых душах» К. Аксаков видел гомеровскую эпичность– целостность,
«сильное», «вечное», «положительное» начало, связанное с христианским идеалом.
«Русская художественная школа», по мнению Хомякова, была «вопросом жизни и
смерти в смысле деятельности нравственной и духовной». Поиск «внутреннего
источника отечественного просвещения» одухотворял самих славянофилов на
собственные творческие разыскания: они писали стихотворения и прозу,
К. Аксаков был автором экспериментальной российской грамматики, Киреевский
издал собранные им оригинальные фольклорные тексты.
Представители
западничества считали, что достичь процветания Россия может лишь путем
сближения с Европой; в бурном росте промышленности, в утверждении
гражданских прав личности, в идеалах равенства, в развитии науки, в буржуазном
прогрессе видели они залог величия России.
Принципиальное значение
для западников имела проблема свободы личности, ее независимого развития.
Показательна в этом смысле судьба писателя и мыслителя А. И. Герцена.
Находившийся за границей в конце 40-х годов, он видит безысходность
политической борьбы в России и, не желая «в колодках» служить Отечеству,
принимает горькое и исключительно мужественное по тем временам решение: не
возвращаться на Родину. Победить гражданскую робость ему помогло твердое
убеждение: «в себе самом … уважать свою свободу и чтить ее не меньше, как в
ближнем, как в целом народе, ибо только на свободе лица может вырасти
действительная воля народа». В Лондоне Герцен и Огарев основали «вольную
русскую типографию»; могучий голос «Колокола» – газеты, выходящей уже в
пятидесятые-шестидесятые годы, – будоражил и просвещал далеких
соотечественников. Герцен умер в 1870 г. за границей, вернувшись на родину
вольным словом. Эпоха 40-х годов объемно представлена Герценом в его знаменитой
книге воспоминаний «Былое и думы» (1852–1867), которая по праву считается
вершиной творчества писателя.
|