Тяжело
пережив запрещение в 1884 г. «Отечественных записок», Салтыков не сдается,
печатается в умеренно-либеральных изданиях, демонстрируя блестящие возможности
эзопова языка. Вершиной сатирического мастерства и воплощением идейных исканий
писателя-гражданина стали знаменитые «Сказки». С позиции революционного
просветительства он исследует и представляет современную Россию в гротескных,
аллегорических или символических образах. Их истоки – в устном народном
творчестве.
Начало
сказочному циклу положили созданные еще в 1869 г. «Повесть о том, как один
мужик двух генералов прокормил», «Пропала совесть» и «Дикий помещик». Но в
начале восьмидесятых – в годы правления Александра III – писателю
потребовался едва ли не весь арсенал фольклорных сказочных образов.
Пришедшие
из сказок о животных зоологические персонажи, как никакие другие, выражали суть
социально-классовых противоречий. «Медведь на воеводстве», «Бедный волк»,
«Орел-меценат» – верхи общества явлены здесь в их хищной, агрессивной природе,
опасной для просвещения, прогресса и самой жизни. Писатель новаторски
переосмысливает сказочные типы; сюжеты его сказок также далеко отходят от
сюжетов фольклорных. Так, в сказке «Медведь на воеводстве» медведь превращается
в наместника, самовластно управляющего краем. В традиционном образе неуклюжего
и недалекого медведя подчеркивается его звериное, скотское нутро, образ
наполняется злободневным содержанием. Топтыгин I «предпочитал блеск
кровопролитий», Топтыгин II, замыслив «блестящие злодейства», мечтал
разорить типографию или, по крайней мере, университет, академию.
Топтыгин III уважал злодейства «натуральные» и пустил жизнь леса на
самотек. Масштаб реалистической типизации здесь столь широк, что читатель мог
видеть в образах горе-воевод российских самодержцев, а в мужиках, учинивших над
ними расправу, – восставший народ.
Самые
разные социально-психологические типы современности нашли яркое воплощение в
образах животных: охранители существующего порядка («Вяленая вобла») и
обыватели, запуганные реакцией («Премудрый пескарь», «Здравомыслящий заяц»),
прекраснодушная интеллигенция, возлагающая напрасные надежды на правительство
(«Карась-идеалист»), наконец, русский мужик, терпеливый и надеющийся на власть
(«Коняга» и «Ворон-челобитчик»).
Образы
волшебных сказок не менее часты в сказочном цикле сатирика. Сказка «Богатырь»
основана на популярном в фольклоре сюжете противостояния дурака Иванушки и
сказочной нечисти. Актуальный новаторский смысл ему придает идея о ложной,
мифической «силе» прогнившей власти, которую достаточно «перешибить кулаком». В
сказке «Дурак» нарисован идеальный представитель русской нации: герой живет
только ради других, инстинктивно стремится созидать добро. Небольшая по объему
сказка «Дурак» неожиданно сближается с крупным романом
Ф. М. Достоевского «Идиот» и рассказом-сказкой
Н. С. Лескова «Дурачок». Сходные названия символично воплощают
сходные авторские концепции, основанные на евангельской идее о блаженстве нищих
духом, т. е. смиренных, и православном представлении о благости
самоотречения. «Но было в его судьбе нечто непреодолимое, что фаталистически
влекло его к самоуничижению и самопожертвованию» – такова емкая характеристика
щедринского дурака. В персонаже другой «Рождественской сказки» Сереже
Русланцеве сочетаются христианские ценности и зреющие убеждения борца за
справедливость: «Умру за правду, а уж неправде не покорюсь!»
Однако
ни революционно-демократические иллюзии, ни христианские утопии о скором
преображении народной жизни не были свойственны скептически настроенному
сатирику. Народ в основной массе темен, забит, рабски покорен. И эта покорность
сродни самоуничтожению («Самоотверженный заяц»).
Народ
«привышен» (привычен) к каторжной юдоли. Этот мотив определяет идейное
содержание «Коняги» – одной из лучших сказок Салтыкова-Щедрина. Эпическая
широта художественного пространства сочетается с масштабным изображением жизни
угнетаемого, но бессмертного Коняги. Образэтот не труден для перевода с эзопова
языка – писатель запечатлел русский народ с его бесправием, тяжким трудом и –
неистощимыми силами. Пустоплясы – аллегорическое изображение высших сословий,
демагогов-политиков, лишь на словах заботящихся о народной доле.
Мощное
влияние «Сказок для детей изрядного возраста» заключалось не в публицистическом
назидании, а в силе образного, эстетического внушения.
«Сказки»
писателя имеют глубокий общечеловеческий смысл. Их художественный потенциал не
утрачен и в современном нам мире.
В
последних произведениях – очерках «Мелочи жизни» и романе «Пошехонская старина»
– настоящее и прошедшее предстают как художественная картина русского мира с
его страшными пороками и неисчислимыми достоинствами.
В
романе «Пошехонская старина» в художественном синтезе соединилось
автобиографическое с социальным, семейное с историческим. Типизирующая,
обобщающая сила дарования Салтыкова-Щедрина проявилась в этом произведении в
полном объеме». Здесь воссоздана картина жизни крепостнического общества и в
деревне, и в городах, хозяйственная деятельность, быт и воспитание
провинциального дворянства. В произведении отсутствуют характерные приемы
сатиры, и этим оно резко выделяется из всего зрелого творчества писателя. В
жанровом отношении «Пошехонская старина» ассоциируется с романом-воспитанием.
Книга осталась незавершенной из-за смерти автора.
В
целом творчество М. Е. Салтыкова-Щедрина обогатило русскую культуру
желчной сатирой, доходящей до сарказма, трагически-мрачными
социально-психологическими типами; оно несло собою истинно народное
миропонимание, гражданские идеалы и христианские ценности.
|