7 октября
1835 г. Гоголь писал Пушкину: «Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет,
хоть какой-нибудь смешной или не смешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит
написать тем временем комедию <…>. Духом будет комедия из пяти актов, и
клянусь, будет смешнее чорта». Письмо было послано в Михайловское, куда
отправился Пушкин. По его возвращении в Петербург 23 октября состоялся важный
для Гоголя разговор. Пушкин рассказал Гоголю историю о Павле Петровиче
Свиньине, как он в Бессарабии выдавал себя за какого-то важного петербургского
чиновника и только, зашедши уже далеко (стал было брать прошения от
колодников), был остановлен. Существует другая версия, что подобная же история
случилась и с самим Пушкиным во время его поездки за материалами для истории
Пугачева в Оренбург. Имеется и еще несколько других историй подобного рода.
Впоследствии о причастности Пушкина к сюжету «Ревизора» Гоголь упомянул в
«Авторской исповеди» («Мысль Ревизора принадлежит также ему»). И действительно,
среди набросков Пушкина мы имеем следующий: «Криспин приезжает в Губернию на
ярмонку – его принимают за… Губерн(атор) честной дурак – Губ(ернаторша) с ним
кокетничает – Криспин сватается за дочь».
Впрочем, анекдоты о ложных
ревизорах ходили по России издавна и с разными вариациями, будучи отражены и в
ряде литературных произведений. Неслучайно, что после своего появления «Ревизор»
многим напомнил комедию Г. Ф. Квитки-Основьяненко «Приезжий из
столицы, или суматоха в уездном городе».
Работа над «Ревизором»
была связана с замыслом Гоголя создать истинно современную комедию, о
возможности существования которой на русской почве высказывались всяческие
сомнения (хотя комедия как жанр, естественно, существовала). Так, в «Московском
Вестнике» за 1827 г. была напечатана статья С. Шевырева о комедии
В. Головина «Писатели между собой», в которой доказывалось, что современная
жизнь не содержит комических элементов (и потому критик советовал переместить
центр тяжести на историю). Также и П. Вяземский в статье «О нашей старой
комедии» (1833) объяснял, почему русская жизнь не благоприятствует комедии:
«Начну с того, что кажется в русском уме нет драматического свойства. Должно
полагать, что и нравы наши не драматические. У нас почти нет общественной
жизни: мы или домоседы, или действуем на поприще службы. На той и на другой
сцене мы мало доступны преследованиям комиков…». Подобно Шевыреву, Вяземский
также видел выход в комедии исторической.
В этом контексте понятнее
становится и подоплека спора Гоголя с С. Т. Аксаковым в июле
1832 г. в Москве. В ответ на реплику Аксакова о том, что «у нас
писать не о чем, что в свете все так однообразно, прилично и пусто», Гоголь
посмотрел на собеседника «как-то значительно и сказал», что «это неправда, что
комизм кроется везде», но, «живя посреди него, мы его не видим».
Обоснование прав
современной отечественной комедии Гоголь мыслил как общую задачу своего
творчества и раньше, в пору работы над отложенными затем временно «Владимиром
3-ей степени» и комедией «Женитьба», начатой в 1833 г. под названием
«Женихи». Комедия «Ревизор» (третья по счету комедия Гоголя) выдвинула новые
проблемы и новую, значительно более высокую степень обобщениям. «В «Ревизоре» я
решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все
несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего
требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над
всем», – писал он позже в «Авторской исповеди».
|