«Как
хотите, а есть в моей судьбе что-то трагическое», – характеризовал Щедрин
свою биографию. Детство, проведенные в Пошехонье, и молодые годы «были
свидетелями самого разгара крепостного права, которое, по утверждению
М. Е. Салтыкова-Щедрина, было губительно для всех сословий.
Проявившийся еще в годы жизни в родительской вотчине протест против любых форм
порабощения станет основой демократических убеждений писателя. Другой мощный
импульс из детства, предопределивший многие мировоззренческие и творческие
константы, – впечатление от «страстного чтения» Нового Завета. Оно
порождало размышления после священных библейских слов о равенстве и
человеколюбии. «…Возбужденная мысль невольно переносилась к конкретной действительности,
в девичью, в застольную, где задыхались десятки поруганных и замученных
человеческих существ». «Униженные и оскорбленные встали… осиянные светом».
В
1838 г., как один из лучших учеников пансиона Московского Дворянского
института, М. Салтыков был переведен для обучения на казенный счет в
Царскосельский лицей, где готовили высокопоставленных чиновников. «Рассадником
министров» назовет впоследствии лицей Салтыков-Щедрин, но лучшими
преподавателями лицея поддерживались некоторые традиции, связанные с именем
Пушкина. В лицее началось формирование будущего писателя, которое не было
прервано и чиновничьей службой в канцелярии военного министерства, куда в
1844 г. был определен Салтыков.
Дебют
М. Салтыкова как прозаика не вполне удался. Повесть «Противоречия»
(1847 г.), в которой отразились актуальные философские споры, была
довольно слабой в художественном отношении. Главный герой повести,
рефлектирующий Нагибин – идеалист, трактующий гегелевский тезис «Все
действительное разумно» для оправдания своей позиции безвольного созерцателя.
Новаторство произведения сказалось в началах реалистической типизации и
экзистенциальной проблематике: судить о человеке не «по публичным отношениям»,
а заглянув в «самую темную сферу – на задний двор его жизни, где тянется она,
бледная и вялая, час за часом…»
Середина
сороковых – время мощного духовного роста писателя. Будущий сатирик испытал
влияние колоссальной личности В. Г. Белинского, статьи которого мощно
воздействовали на литературное и идейное взросление Салтыкова. Взращенная
Белинским «натуральная школа» стала для молодого писателя реальной литературной
школой, а затем и направлением, к которому он примкнул. Салтыков сближается с
литературным критиком В. Н. Майковым. Из кружка социалиста-утописта
М. В. Петрашевского он выносит представление о возможной общественной
гармонии, о «золотом веке», «который не позади, а впереди нас», а спустя
полтора десятилетия в статье 1863 г. определенно выразит серьезные
сомнения в попытках фурьеристов «втискивать человечество в какие-то новые
формы, к которым не привела его сама жизнь». Сомнения, возникшие в пору юности,
заставили М. Е. Салтыкова прекратить посещение «пятниц» Петрашевского
в 1847 г., но до конца дней писатель не растерял обретенную тогда веру в
«новую жизнь», пафос беззаветной борьбы за нее.
1848
год стал для Салтыкова годом первой литературной удачи и первого
правительственного удара: революционные события во Франции вызвали
«профилактические» репрессивные меры российского самодержавия, а публикация
«Запутанного дела» дала повод применить их к молодому автору.
«Запутанное
дело» (1848 г.) продолжает традицию повестей о бедном чиновнике. Как и в
повестях Н. В. Гоголя и Ф. М. Достоевского («Шинель»
1837 г., «Бедные люди», 1845 г.) главный герой второй повести
М. Е. Салтыкова Мичулин – человек крайне бедный, доведенный нищетой и
бесправием до отчаяния. Не случайно ему снится сон, где он видит себя почти
придавленным огромной пирамидой из человеческих существ, этажи которой образуют
разные сословия. Образ этот был заимствован молодым автором у
социалиста-утописта Сен-Симона. Но само использование гротеска в повести (как и
специфической фразеологии) стало первым шагом в формировании оригинальной
иносказательной манеры зрелого сатирика, его индивидуального стиля, основанного
на вторичной условности.
По
словам поэта и критика П. А. Плетнева, в повести «ничего больше не
доказывается, как необходимость гильотины для всех богатых и знатных» (хотя
иронический пафос повести направлен и в адрес псевдосвободомыслия либеральной
молодежи). По велению Николая I в апреле 1848 г. Салтыков был сослан
в Вятку, где с 1850 г. он служил в должности советника губернского
правления. Ссылка обогатила его уникальным знанием российской действительности,
укрепила убеждения: именно в Вятке Салтыков окончательно формируется как
сторонник крестьянского демократизма.
Период
«укрощения, стушевки и акклиматизирования» (так иронично писатель называл
вынужденное привыкание к суровым условиям ссыльной жизни) закончился уже после
смерти Николая I. В Петербург Салтыков возвратился в январе 1856 г.
|