Эта повесть подводит итог всему циклу.
Здесь художественный метод Пушкина с его масками и перелицовками, игрой
случая и закономерности, литературы и жизни явлен открыто, обнаженно,
броско.
В основе повести любовные тайны и переодевания двух молодых людей –
Алексея Берестова и Лизы Муромской, принадлежащих сначала к враждующим, а
затем примирившимся семействам. Берестовы и Муромские тяготеют по
видимости к разным национальным традициям: Берестов – русофил, Муромский
– англоман, но принадлежность к ним не играет принципиальной роли. Оба
помещика – обыкновенные русские баре, а их особое предпочтение той или
иной культуре, своей или чужой – наносное поветрие, возникающее от
беспросветной провинциальной скуки и каприза. Таким путем вводится
ироническое переосмысление книжных представлений (имя героини связано с
повестью Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» и с подражаниями ей; война
Берестова и Муромского пародирует войну семейств Монтекки и Капулетти в
трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта»). Ироническое преображение
касается и других деталей: у Алексея Берестова есть собака, которая
носит кличку Сбогар (имя героя романа Ш. Нодье «Жан Сбогар»); Настя,
служанка Лизы, была «лицом гораздо более значительным, нежели любая
наперсница во французской трагедии», и т. д. Значимые детали
характеризуют быт провинциального дворянства, не чуждый просвещения и
тронутый порчей жеманства и кокетства.
За подражательными масками скрыты вполне здоровые, жизнерадостные
персонажи. Сентиментально-романтический грим густо наложен не только на
характеры, но и на самый сюжет. Таинственности Алексея соответствуют
проделки Лизы, которая переодевается сначала в крестьянское платье,
чтобы узнать поближе молодого барина, а затем во французскую
аристократку времен Людовика XIV, дабы не быть узнанной Алексеем. Под
маской крестьянки Лиза приглянулась Алексею и сама почувствовала
сердечное влечение к молодому барину. Все внешние препятствия легко
преодолеваются, шуточные драматические коллизии рассеиваются, когда
реальные жизненные условия требуют исполнения воли родителей вопреки,
казалось бы, чувствам детей. Пушкин смеется над
сентиментально-романтическими уловками персонажей и, смывая грим, являет
их действительные лица, сияющие молодостью, здоровьем, наполненные
светом радостного приятия жизни.
В «Барышне-крестьянке» по-новому повторены и обыграны разнообразные
ситуации других повестей. Например, мотив социального неравенства как
препятствия для соединения влюбленных, встречаемый в «Метели» и в
«Станционном смотрителе». При этом в «Барышне-крестьянке» социальная
преграда по сравнению с «Метелью» и даже со «Станционным смотрителем»
возрастает, а сопротивление отца изображается более сильным (личная
вражда Муромского с Берестовым), но искусственность, мнимость социальной
преграды также увеличивается и затем полностью исчезает. Сопротивление
воле родителей не нужно: их вражда оборачивается противоположными
чувствами, и отцы Лизы и Алексея испытывают друг к другу душевную
приязнь.
Герои играют разные роли, но находятся в неравном положении: Лизе об
Алексее известно все, тогда как Лиза для Алексея покрыта тайной. Интрига
держится на том, что Алексей давно разгадан Лизой, а Лизу ему еще
предстоит разгадать.
Каждый персонаж двоится и даже троится: Лиза на «крестьянку»,
неприступную жеманницу-кокетку старых времен и смуглую «барышню»,
Алексей – на «камердинера» барина, на «мрачного и таинственного
байронического сердцееда-скитальца», «путешествующего» по окрестным
лесам, и доброго, пылкого малого с чистым сердцем, бешеного баловника.
Если в «Метели» у Марьи Гавриловны два претендента на ее руку, то в
«Барышне-крестьянке» – один, однако сама Лиза предстает в двух видах и
сознательно играет две роли, пародируя как сентиментальные и
романтические повести, так и исторические нравоучительные рассказы. При
этом пародия Лизы подвергается новой пародии Пушкина.
«Барышня-крестьянка» – это пародия на пародии. Отсюда понятно, что
комический компонент в «Барышне-крестьянке» многократно усилен и сгущен.
Кроме того, в отличие от героини «Метели», с которой играет судьба,
Лиза Муромская – не игралище судьбы: она сама создает обстоятельства,
эпизоды, случаи и делает все, чтобы познакомиться с молодым барином и
завлечь его в свои любовные сети.
В отличие от «Станционного смотрителя» именно в повести
«Барышня-крестьянка» происходит воссоединение детей и родителей, и общий
миропорядок весело торжествует. В последней повести Белкин и Пушкин,
как два автора, тоже соединяются: Белкин не гонится за литературностью и
создает простой и жизненный финал, не требующий соблюдения литературных
правил («Читатели избавят меня от излишней обязанности описывать
развязку»), и потому Пушкину не нужно поправлять Белкина и снимать слой
за слоем книжную пыль с его простодушного, но претендующего на
сентиментально-романтическую и нравоучительную (уже изрядно потрепанную)
литературность повествования.
Помимо «Повестей Белкина» Пушкин создал в 1830-е годы еще несколько
крупных произведений и среди них – две оконченные («Пиковая дама» и
«Кирджали») и одну неоконченную («Египетские ночи») повести. |
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
