Поэма известна в двух вариантах (40 и 57 строф). В ней отразились
впечатления молодого Пушкина, жившего после окончания лицея и до ссылки
на южной окраине Петербурга, в месте, получившем название Коломна.
Начинается поэма с иронических размышлений о сугубо профессиональных
поэтических делах: о четырехстопном ямбе, который «надоел», об октаве с
ее тройным созвучием (этими строфами написана поэма), о «наглагольных»
рифмах, о «женских и мужеских слогах», о цезуре на второй стопе
«пятистопной строчки». Подчиняя поэтическую речь строгому порядку,
Пушкин чувствует себя полководцем, которому послушно многочисленное
войско.
Фабульная, событийная часть поэмы (сюжет прост и представляет собой –
пародийную перелицовку авантюрной новеллы, восходящей к «Декамерону»
Дж. Боккаччо) предстает в окружении внесюжетных эпизодов и вольных
раздумий, воспоминаний, окрашенных двумя тональностями – лирической,
задушевной и комической, касающейся размышлений о литературе и критике.
Сюжет и вся поэма становятся предметом авторской рефлексии. Общая
тональность, в которой освещается национальная жизнь и ее специфически
национальный вековой колорит, – грусть, уныние, элегическая печаль.
На всевозможные критические нападки и наводящую грусть
общественно-политическую атмосферу Пушкин ответил комическим смехом,
непринужденностью и свободой лирического раздумья. Комическое начало
служило противовесом унынию и преодолевало элегические настроения.
Пространство уныния бескрайне и свойственно всему русскому миру. Это
одна черта национального духа. Другая – и тоже пространственно
бескрайняя и общенациональная – «веселое лукавство ума, насмешливость и
живописный способ выражаться».
Оба противоречащие друг другу начала примиряются в поэме, причем комизм
выступает не только язвительным, саркастическим, но озорным, лукавым,
бесхитростно смешливым, неподдельно веселым. Комизмом Пушкин побивал
элегическую печаль. В этом проявились его неистощимое жизнелюбие,
душевная стойкость, сопротивление наплывающему мраку, засасывающей
хандре и расслабляющему унынию.
В опубликованном Пушкиным тексте поэмы на первый план выдвинулись
вопросы литературные. Поэт с особой грустью, негодованием и смехом
отверг попытки критиков навязать ему необходимость писать о важных,
героических, необыкновенных предметах и ставить перед собой
внехудожественные нравственно-дидактические цели.
Смеясь над журналистами и критиками, Пушкин лукаво предложил им поэму,
«предмет» которой – намеренно «низкий», а сюжет ничем не заканчивается.
Таким образом, один из важных содержательных планов поэмы «Домик в
Коломне» – острая полемика с литературной критикой, надолго отставшей от
современной эстетики Канта, Лессинга, Шеллинга и требовавшей от
сочинений поэта нравственной «пользы», грубой утилитарности, «высоких»
тем и социально-этического дидактизма. Пушкин видел нравственное
оправдание своего творчества в другом – в изображении всей полноты
действительной жизни, в постижении ее смысла и в пробуждении
человечности через эстетическое наслаждение.
Эти творческие установки, типичные для всех произведений Пушкина,
присущи и его поздним поэмам 1833 г. – «Анджело» и «Медный всадник». | ![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
