В стихотворении «Не верь себе»
кризис обнаруживает себя достаточно ясно: «Стихом размеренным и словом ледяным»
нельзя выразить жизнь. Речь идет не только о данном стихе и о данном слове –
здесь подразумевается состояние лермонтовской поэзии в принципе. В еще большей
мере идейный и творческий кризис отразился в стихотворении «Журналист, читатель
и писатель».
Прежде всего следует согласиться с
точкой зрения А. И. Журавлевой о том, что стихотворение «Журналист,
читатель и писатель» – не диалог, а монолог в диалогической форме, что в
стихотворении идет спор поэта с самим собой. Доказательством тому служит
стилистически одинаковые речи журналиста, читателя и писателя. Они говорят
языком самого автора, патетический язык которого заметно снижен и включает
прозаические обороты и разговорные интонации, просторечные слова и обороты.
Поэтому соображение Е. Г. Эткинда, будто в стихотворении речь идет о
невозможности «внутреннего человека» выразить себя во внешней, хотя и прямой,
поэтической речи, вряд ли обосновано: в нем не ставится романтическая проблема
невыразимости содержания в поэтической речи.
В стихотворении выражены три
творческие позиции – журналиста, читателя и писателя. Они представляют собой
три лирические маски самого автора (лирического «я»), излагающего точки зрения
трех участников общественно-литературного процесса. Задача писателя состоит в
том, чтобы доказать невозможность поэтического творчества в современных
условиях. Кризис поэтического творчества связан как с внешними
обстоятельствами, так и – главным образом – с внутренними, личными. Центральная
мысль – отсутствие положительных идей и, как следствие, исчерпанность тем и
традиционного поэтического языка, а также непросвещенность, неподготовленность
публики к принятию новых «едких истин».
Журналист и читатель сходятся на
том, что ждут от писателя творчества в духе романтизма. Однако писатель отверг
традиционные романтические темы и старомодный романтический стиль. Поэтому он
во второй раз спрашивает: «О чем писать?» Затем разъясняет причину своего
творческого молчания. Эта причина – переоценка высокого романтизма. Писатель не
удовлетворен старыми романтическими ценностями, которые он пережил и которые
счел ущербными. Перед ним смутно мерцают и только-только открываются новые
дороги творчества, но ни журналистика, ни читательская публика вследствие своей
неподготовленности не поймут эти художественные устремления. Писатель отчетливо
осознает, что находится в полосе кризиса: романтическое творчество в прежнем
духе, каким бы оно ни было вдохновенным и каким бы возвышенным ореолом оно ни
было окружено, выглядит устаревшим и утратившим свою ценность. В нем уже нет
живой реальности, нет интересного для всех, всенародного содержания, и потому
оно ничего не может сказать читателю. Писатель оказывается единственным
читателем своих произведений, печальный удел которых – умереть в забвении.
Если одни произведения связаны с
романтическими мечтаниями, то другие предполагают реальное изображение. Однако
оно требует бескомпромиссной смелости и строгости, ибо реальность настолько
неприглядна и уродлива, что граничит с сатирой, с карикатурой и памфлетом.
Итак, с одной стороны, –
идеальные мечтанья вне всякой связи с реальностью, с другой – реальные картины
вне всякой связи с идеалом. Дух и душа писателя застигнуты на этом перепутье
творческой дороги. Точка опоры потеряна, следствием чего и стал творческий
кризис могучего дарования. Писатель остро чувствует опасность: изображение
самых страшных сторон жизни без освещения их лучами добра и любви не дает
истинного представления о действительности. Если же учесть, что тогдашний
читатель назван «ребенком», общественное сознание которого еще не приготовлено
к восприятию и усвоению «тайного яда страницы знойной», то в этих условиях для
Лермонтова художественно-реальное изображение жизни, видимо, со всей остротой
связалось с нравственной задачей: картины порока, не освещенные идеалом, таили
безусловную опасность – читатель мог понять жизнь как торжество и всесилие
отрицательного, злого начала и в соответствии с этим выстроить свое поведение.
Результат самоанализа, проведенного
писателем, свидетельствует о глубоком творческом кризисе, в котором он оказался
и в котором дал себе полный отчет. Коротко итог размышления сводится к
следующему: прежнее творчество уже не удовлетворяет писателя, новое – еще
преждевременно для читателя. В обоих случаях писатель обречен на молчание и
лишен читателя. Творчество, адресованное только себе, не имеет смысла и
значения. Таково новое обоснование трагического одиночества художника,
возникшее вследствие опережения писателем критики и читателя из-за неразвитости
общественного сознания.
Выход из кризиса мыслится
Лермонтовым в двух направлениях. Во-первых, поэт должен ясно определить свое
новое положение в бытии независимо от общественных нужд и тревог, от социальной
сферы. Во-вторых, найти точку опоры в мире и в себе для жизни и творчества. В
этом отношении чрезвычайно значительно стихотворение «Выхожу один я на
дорогу…», написанное, как принято считать, в самую печальную и безнадежную
минуту состояния духа поэта.
|