Н. В. Гоголь родился в
1809 г. в селе Великие Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской
губернии – местечке, которое затем навсегда войдет в русскую литературу и наше
литературное сознание с одной из первых написанных им повестей, открывающих
цикл «Вечеров на хуторе близ Диканьки» – «Сорочинской ярмаркой». Его родители
были малороссийскими помещиками, как тогда называлось, «среднего достатка»
(1000 десятин земли и около 400 душ крепостных). Отец, Василий Афанасьевич
Гоголь-Яновский (сам Гоголь впоследствии откинул вторую, польскую часть своей
фамилии), когда-то служил при малороссийском почтамте, но, женившись в
1805 г. на Марии Ивановне Косяровской, которой в момент замужества было 14
лет (жениху – 28), оставил службу и поселился в родовом имении Васильевка.
Рядом с Васильевкой находилась
Диканька – еще один топос первого прозаического цикла Гоголя, – которая в
«Ночи перед Рождеством» отчасти иронически, но вместе с тем и серьезно была
осмыслена молодым Гоголем почти как центр вселенной (ср.: «как во всем почти
свете, и по ту сторону Диканьки, и по эту сторону Диканьки…»). Место к тому же
было овеяно историческими преданиями: здесь еще хранилась сорочка казненного
Кочубея, стоял дуб, у которого будто бы происходили свидания гетмана Мазепы с
Матреной (Марией). Недалеко от Васильевки находилось имение дальнего
родственника Гоголей Д. П. Трощинского, известного екатерининского
вельможи, у которого отец Гоголя временами исполнял обязанности секретаря.
Семья нередко неделями гостила в Кибинцах, где была в том числе и – богатая
библиотека, описание которой и по сей день служит ценным источником для
установления возможного круга чтения молодого Гоголя. К тому же Трощинский был
страстным театралом: в Кибинцах существовал домашний театр, для которого
Василий Афанасьевич Гоголь писал комедии и сам же в них играл как актер.
Известно, что Гоголь и во время своей учебы в Нежинской гимназии высших наук и
затем в Петербурге интересовался отцовскими комедиями и просил матушку выслать
их ему для постановки и, возможно, для литературной переработки. Большинство
комедий В. А. Гоголя не сохранилось, но две из них: «Собака-овца»
(содержание известно в пересказе) и «Простак, или хитрость женщины,
перехитренная солдатом» – очевидно, послужили Гоголю источником некоторых сюжетных
ходов, реминисценций и эпиграфов к повестям цикла «Вечеров на хуторе близ
Диканьки».
В мае 1821 г. Гоголь поступил в
только что тогда основанную Гимназию высших наук в Нежине. Именно к нежинскому
периоду (1 мая 1821 – 27 июля 1828) относятся первые его литературные опыты
(впрочем, существует предание, что уже детские стихи Гоголя вызывали восхищение
их соседа по имению поэта Василия Капниста, сказавшего будто бы родителям: «Из
него будет большой талант, дай ему только судьба в руководители учителя-христианина»).
При этом сведения о первых литературных опытах Гоголя немногочисленны.
Достоверно лишь, что за время учения в Нежинской гимназии Гоголь написал целый
ряд произведений, большая часть которых известна нам только по названиям:
балладу «Две рыбки» (по предположению Ю. В. Манна, стихотворение было
написано под непосредственным впечатлением от смерти брата Ивана); трагедию
«Разбойники» (написанную, по свидетельству однокашника Гоголя
Н. Я. Прокоповича, пятистопным ямбом под влиянием то ли Шиллера,
которым Гоголь увлекся в 1827 г., то ли Пушкина); повесть «Братья
Твердиславичи», раскритикованную товарищами Гоголя и тут же им сожженную
(первое сожженное Гоголем произведение!); акростих «Спиридон»; историческую
поэму «Россия под игом татар»; сатиру на жителей города Нежина «Нечто о Нежине,
или Дуракам закон не писан», в которой Гоголь вывел на свет типические лица
разных сословий (впоследствии прием комических «срезов» общества Гоголь не раз
использовал и в незаконченной комедии «Владимир 3-ей степени», и в «Ревизоре»,
и в «Мертвых душах»); несколько эпиграмм и какие-то недошедшие до нас
стихотворения, опубликованные в рукописных журналах, выпускавшихся нежинскими
гимназистами в 1825–1827 годах при участии Гоголя.
В 1826 г. Гоголь переживает какой-то
внутренний переворот, радикально изменивший, по его собственному признанию
(письмо к матери от 23 ноября 1826 г.), характер его юношеских творений.
Но и много позже, в «Авторской исповеди» (1847) он вспоминал о том периоде
своей жизни: «Первые мои опыты, первые упражненья в сочинениях, к которым я
получил также вместе со мной в сочинениях, не думали, что мне придется быть
писателем комическим и сатирическим…»
К нежинскому периоду относились
также лирическая запись Гоголя в альбоме его школьного товарища
В. И. Любича-Романовича: «Свет скоро хладеет в глазах мечтателя…» –
три классных сочинения на заданные темы (по теории словесности, праву и истории
– «О том, что требуется от критики», «Изложить законные обряды апелляции… (из
русского права)»; «В какое время делаются славяне известны истории…»).
Последнее сочинение для нас особенно интересно. Получив оценку профессора: «Не
соблюдена хронология и происшествия показаны в превратном порядке. Профессор
К. Моисеев» – оно представляет, несмотря на его учебный характер,
любопытнейший документ, характеризующий не только исторические познания
экзаменуемого, который меньше, чем через три года получит место преподавателя
истории в Патриотическом институте и вскоре будет претендовать на профессорское
место в университете, но и его своеобразное отношение к истории. Видно, что
автор, основываясь на исторических сведениях, частью заимствованных из «Истории
государства Российского» Карамзина, стремился нарисовать яркие исторические
картины, но при этом полностью игнорировал хронологию. В итоге получалась
совершенно фантастическая картина: появление славян было, например, отнесено
Гоголем к XI в., ко времени, когда будто бы гуннов Аттилы (? – 453)
сменили венгры с аварами; с появившимися в это время на рубежах греческой монархии
славянами не могли справиться византийские военачальники Велизарий (505–565) и
Нарцесс (478568), оба жившие соответственно в V–VI вв., и т. д. Но
при этом сама тема миграции народов, затронутая в сочинении, станет для Гоголя
одной из самых любимых исторических тем, а сочинение «В какое время делаются
славяне известны истории» в отдельных местах почти дословно совпадет с
гоголевскими черновыми «Набросками и материалами по русской истории»
(1834–1835).
Наконец, в Нежине были написаны
«Ганц Кюхельгартен» и атрибутируемое Гоголю стихотворение «Италия» – первые
произведения писателя, которые он анонимно опубликовал сразу же по приезде в
Петербург в 1829 г. «Италия» была напечатана в журнале «Сын Отечества и
Северный Архив», по-видимому, не без посредничества небезызвестного
Ф. Булгарина, который поначалу даже протежировал Гоголю, чем впоследствии
весьма гордился. Поэму «Ганц Кюхельгартен» Гоголь опубликовал отдельным
изданием под псевдонимом В. Алов в типографии Плюшара.
Само обращение к Италии было весьма
характерным для литературы того времени. Гоголевское описание идеальной страны
восходило, скорее всего, к знаменитой песне Миньоны «Kennst du das Land…»,
открывавшей третью книгу романа И. Ф. Гете «Годы учения Вильгельма
Мейстера», возможно даже – в русском переводе-переложении
В. А. Жуковского «Мина» («Ты знаешь край, где негой дышит лес?»),
опубликованном в 1818 г. Но при этом итальянская тема была воспринята
Гоголем как нечто глубоко личное. Как сообщал один из его первых биографов
Шенрок, еще в гимназии Гоголь был одержим мечтой уехать заграницу, причем
«мысль о чужих краях все чаще» представлялась «разгоряченному воображению юноши
по мере приближения его к окончанию курса. Любопытно, что «идиллический» образ
Италии как эстетического рая, созданный в стихотворении совсем еще юного
Гоголя, стал своего рода моделью для его будущих описаний «роскошной страны».
Когда Гоголь, уже много лет спустя действительно оказался в Италии, то в письме
к Плетневу (2 ноября 1837) он писал, в сущности, все в тех же тонах: «Что за
земля Италия! <…> О, если бы вы взглянули только на это ослепляющее небо,
все тонущее в сиянии! Все прекрасно под этим небом; что ни развалина, то и
картина; на человеке какой-то сверкающий колорит; строение, дерево, дело искусства, –
все, кажется, дышет и говорит под этим небом».
Отметим сразу, что при всех
изменениях, которые Гоголь как писатель и мыслитель пережил в течение своей
жизни (и по сей день в критике ведутся споры, было ли творческое развитие
Гоголя своего рода эволюционным, или же он пережил резкий переворот, в корне
изменивший его мировоззренческую и эстетическую систему), были в его творческом
сознании определенные константы, от которых он никогда не уходил ни в годы
кризиса, ни в годы так называемого душевного и духовного переворота. И так же,
как отголоски слабого школьного сочинения Гоголя-Яновского будут еще долго
слышны в исторических трудах преподавателя истории Патриотического института
Н. В. Гоголя, так же, как итальянские картины предвосхищенной Италии
отзовутся у действительно восхищенного страной Гоголя и в частных письмах и в
его повести «Рим», так же и первое большое произведение Гоголя, нередко
трактуемое как слабый опыт пера, от которого Гоголь впоследствии целиком и
полностью отрекся, содержит уже в себе основные темы всего последующего
гоголевского творчества.
|