Новая русская литература начинается с создания постоянной
традиции светской художественной литературы во второй половине XVIII века.
Отправной точкой всего дальнейшего литературного развития является усвоение
правил французского классицизма четырьмя людьми, родившимися при Петре, и их
более или менее успешные старания перенести эти правила и нормы на русскую
литературную почву, создавая соответствующие им оригинальные произведения. Эти
четыре человека – Кантемир, Тредиаковский, Ломоносов и Сумароков.
Князь Антиох Кантемир (1709–1744) был сыном Дмитрия
Кантемира, молдавского господаря, низложенного турками за то, что в войну
1711 года он был на стороне русских. Он уехал в Россию, где ему были дарованы
большие имения, и стал одним из богатейших русских дворян. Это был человек
большой культуры, автор многих книг, написанных по-латыни, в том числе истории
турок, которая более ста лет оставалась лучшей из имеющихся по этому вопросу.
Антиох Кантемир получил блестящее образование и в возрасте 22 лет был,
вероятно, одним из культурнейших людей России. Во время политического кризиса
1730 года он был одним из предводителей антиолигархической партии и вместе с
Феофаном Прокоповичем и историком Татищевым убедил Анну Иоанновну отменить
«кондиции» (условия) верховников, которые она перед тем приняла. В том же
году Кантемир был назначен послом в Лондон. В 1736 г. он был
переведен в Париж, где и оставался русским послом до самой своей смерти в 1744 г. Живя в
Париже, он поддерживал близкие отношения со многими выдающимися французскими
литераторами, в том числе с Фонтенелем и Монтескье.
Его литературное творчество – это сатиры, написанные
между 1729 и 1739 годами. Они оставались в рукописи еще долгое время после его
смерти, и когда наконец были напечатаны (1762), то было уже слишком поздно: они
уже не могли оказать никакого влияния на развитие русской литературы, потому
что силлабический стих, которым они были написаны, да и самый их язык
безнадежно устарели из-за новых норм, установленных Ломоносовым. Стиль
Кантемира скорее латинский, чем французский. Несмотря на наличие рифмы, его
стих очень напоминает гекзаметры Горация. Язык его – колоритный и
разговорный, гораздо менее книжный и славянизированный, чем тот, который
благодаря Ломоносову восторжествовал. В изображении жизни он по-настоящему
силен, и хотя примыкает к главному направлению классической традиции, его
персонажи – живые люди, выхваченные из глубины тогдашнего русского быта.
Кантемир с полным правом может рассматриваться как первый сознательный и
художественно чувствующий реалист в русской литературе. Острие его сатиры
направлено против врагов просвещения, против наследников Петра, ему изменивших,
против старых московских предрассудков и против фатоватой пустоты
полуобразованных европеизированных молодых дворян.
Совсем иной была карьера и творчество Василия Кирилловича
Тредиаковского (1703–1768). Он был сыном бедного астраханского священника.
Рассказывают, что Петр Великий, проезжая через Астрахань, увиделмаленького
Тредиаковского и, погладив по голове, назвал его «вечным тружеником» –
пророчество, которое определило всю его жизнь.
Тредиаковский был первым не-дворянином, получившим
образование за границей, притом у самого источника европейской культуры –
в Париже. Он в совершенстве изучил французский язык и даже научился писать на
нем poеsies fugitives (легкие стихи), которые были не ниже принятого
тогда уровня. По возвращении в Россию в 1730 г. он был назначен секретарем в
Академию. Одной из его обязанностей на этом посту было сочинение похвальных од
и панегириков на разные случаи и торжественных речей на русском и латинском
языках.
Существуют бесчисленные анекдоты о том, как он не умел
сохранить своего достоинства в отношениях с надменными дворянами того времени,
которые видели в профессиональном поэте и ораторе нечто вроде домашнего слуги
самого низшего класса. Его прозаические переводы необыкновенно неуклюжи. Стихи
лишены поэтических достоинств и стали совершенно нечитабельными задолго до его
смерти. Главный труд его – перевод в гекзаметрах фенелонова «Телемаха»
(1766) – стал, едва появившись, олицетворением всего педантичного и
уродливого. В историю Тредиаковский вошел, как презираемая и смешная
фигура.
Неутомимое трудолюбие «вечного труженика» внушает
некоторое почтение. Но право Тредиаковского на признание его выдающейся фигурой
в истории русской литературы заключается в его трудах по теории поэзии и
стихосложения. Его Мнение о начале поэзии и стихов вообще (1752) есть
первое в России изложение классической теории подражания. Еще важнее его труды
по русскому стихосложению. Несмотря на то, что легенда – якобы он первый
ввел в русский стих правильную стопу – оказалась основанной на неточной
информации, его теоретические взгляды нетолько замечательны для своего времени,
но интересны и сегодня.
|