Революционеры, не попавшие ни в Сибирь, ни в
Шлиссельбургскую крепость, нашли убежище за границей. Большого места в истории
литературы они не занимают. Политическая печать между 1881 и 1900 гг. была
не слишком активна, да и потом не произвела на свет ничего, что могло бы
сравниться с герценовским Колоколом. Но это сравнительно спокойное время
породило целую серию интересных мемуаров.
Вчерашние активные борцы, оказавшись
на покое, сели за столы и стали писать воспоминания о своем участии в великой
борьбе. Эти воспоминания были в значительной мере рассчитаны на иностранную
аудиторию (до 1905 г.
их невозможно было ввезти в Россию) и многие были даже написаны на иностранных
языках. Представление, которое сложилось у западных людей о революционном
движении (когда не было совершенно фантастическим), основывалось на
произведениях Сергея М. Кравчинского, писавшего под псевдонимом
С. Степняк (1851–1895). Он был террористом, в 1878 г. принимал
участие в убийстве генерала Мезенцева, возглавлявшего политическую полицию.
В 1882 г. он опубликовал по-итальянски книгу Подпольная Россия,
которую сам же перевел на русский язык. Потом он поселился в Англии и написал
по-английски Карьеру нигилиста (1889; в русском переводе Андрей
Кожухов). Его сочинения пришлись по вкусу западному читателю – живые,
увлекательные. Как документальные свидетельства, однако, они не имели большой
ценности. В этом отношении гораздо более ценны воспоминания Владимира
Дебагория-Мокриевича (р. 1848). Они не лишены литературных достоинств:
рассказ идет легко, непринужденно и полон юмора – почти неизбежного достоинства
южных россиян.
Самым выдающимся эмигрантом того времени был князь Петр
Кропоткин (1842–1921). Он происходил из древнего рода и образование получил в
Пажеском корпусе. Служил в казацком полку в Сибири и сделал себе имя как
географ. В семидесятые годы примкнул к революционному движению, был
арестован и в конце концов бежал за границу. Сначала он жил в Швейцарии и во
Франции, но из Швейцарии был выслан, а во Франции приговорен к тюремному
заключению за одно и то же – за пропаганду анархизма. В 1886‑м он
приехал в Лондон, где жил до 1917 г.
У него были аристократические манеры, большое личное обаяние и
много друзей в разных классах английского общества. Во время войны
1914–1918 гг. он держался как патриот. В 1917 г. вернулся в
Россию. Был настроен к большевикам враждебно и отверг все попытки Ленина к
сближению. Умер в 1921 г.
под Москвой. Его литературное наследие очень велико: кроме работ по географии,
пропагандистские брошюры и более основательные работы по анархизму;
оптимистическая философия, основанная на эволюционных теориях; история
французской революции и история русской литературы*. Все это на французском и
английском языках. Наиболее интересная его книга (оригинал тоже на английском
языке) – Воспоминания революционера (1899) – первоклассная
автобиография, самое значительное произведение этого рода со времени
герценовской книги Былое и думы.
Вероятно, уместно будет назвать (только назвать) здесь
имя Марии Башкирцевой (1860–1884). Хотя она и не была политической эмигранткой,
она жила во Франции и писала по-французски. Ее Дневник, опубликованный
посмертно в 1887 г.,
произвел сенсацию в Европе и был переведен на многие языки (на русский позднее,
чем на английский и немецкий). Без сомнения, это замечательный человеческий
документ, открывающий в авторе незаурядную силу самонаблюдения. Но его
значение, пожалуй, переоценили, и во всяком случае, он находится вне линии
развития русской литературы.
|