Характерной чертой для писателей пост-символистского
поколения (как я уже указывал в предыдущей главе, говоря о более молодых
поэтах) является сознательное отвержение всякой идейности. Всевозможные
«вопросы», проблемы и всяческая мистика стали немодными и вскоре станут
полностью запретными. Жизнь принимается такой, какая она есть, и новый реализм
вырос на месте ухищрений символизма и бесплодных исканий Горького и Андреева.
Этот реализм и отсутствие какой бы то ни было «идеологии» отчетливо видны в
произведениях первого романиста новой школы, которому удалось завоевать
всеобщее читательское расположение. А. Н. Толстого можно причислить к
новой пост-символистской школе, во-первых, потому, что его литературная
индивидуальность сформировалась под влиянием символизма – на «Башне»
Вячеслава Иванова и в населенной обезьянами квартире Ремизова; во-вторых,
потому, что, хотя в основе своей он наименее мистический и метафизический
писатель из всех, он при этом совершенно свободен от «идеологических
требований», без которых не могло быть до-символистского писателя
реалистической школы.
Граф Алексей Николаевич Толстой родился в 1882 г., в
Самарской губернии. Он принадлежит к той же ветви семьи, что и его знаменитый
однофамилец, и другой однофамилец и тезка – поэт Толстой. Мать его была
Тургенева. Он происходит из класса, не имевшего ничего общего с интеллигенцией.
Да и как писатель он с самого начала принадлежал к новой поэтической и
артистической петербургской богеме, а не к старому, воодушевляемому
общественными интересами литературному миру. Он появился в печати в 1908 г. книгой
стихов, за которой в 1909 г.
последовала прелестная книга народных сказок, а в 1911 – вторая книга
стихов. Он обещал стать очень интересным поэтом, но еще до этого стал писать
рассказы, и его книга рассказов в 1910 г. имела большой успех. После 1911 г. он больше
стихов не писал. В довоенные и военные годы он был видной фигурой
петербургского литературного мира, и его рассказы и романы с удовольствием
читались многочисленными читателями. Он начал писать пьесы, которые тоже имели
некоторый успех. Но военные его рассказы (он отправился на фронт как военный
корреспондент) ничего не прибавили к его репутации и не делают ему чести. Во
время Гражданской войны он оказался на стороне белых и после эвакуации Одессы
(1919) поселился в Париже. Но в 1921 г., когда началась сменовеховская
кампания примирения с большевиками, он, соблазнившись подобием большевистского
национализма, перешел на сторону Советов. В течение некоторого времени он
был литературным редактором большевистской газеты в Берлине, а затем
возвратился в Россию. Его «смена вех» не оказала влияния на эмигрантскую среду,
поскольку его моральная и интеллектуальная репутация никогда не стояла особенно
высоко и никто никогда не принимал всерьез его поступков.
Самая выдающаяся черта личности А. Н. Толстого –
удивительное сочетание огромных природных дарований с полным отсутствием
мозгов. Пока он просто и доверчиво отдается потоку своей природной творческой
мощи, он очаровательный и ни на кого не похожий писатель; стоит ему покуситься
на выражение мыслей – и он становится жалок. Поскольку он очень редко
полностью воздерживается от мыслей, очень немногие его произведения безупречны.
Но по изобразительному дару и стихийной творческой силе мало кто из современных
писателей ему равен, и уступает он разве только одному Андрею Белому. Одно из
лучших его качеств – великолепный, вкусный, не книжный русский язык,
которому он научился у себя дома, в Самаре, и которому дал волю под влиянием
Ремизова.
Стихи его по большей части написаны на фольклорные
сюжеты; их темы – мифологические картины природы или народные легенды.
Мифологические стихи были очень высоко оценены мифопоэтическими мистиками
«Башни»; но лучшие качества Толстого ярче проявились в легендах, свободных от
всяких мифологических додумываний; они полны мыслей и, даже когда граничат с
бессмыслицей, заражают своей непобедимой жизненной силой. То же можно сказать о
Сорочьих сказках (1909), таких бодрящих и восхитительных именно потому,
что они свободны от малейших умственных и эмоциональных элементов: это чистая
радость воображения, освободившегося от законов причинности.
Из рассказов Толстого лишь немногие вполне хороши, и это
не только из-за его вечных стараний преодолеть свою умственную ограниченность,
но и по причине глубинного дефекта его таланта: у него великолепная манера
рассказа, но полное неумение его построить. Все его рассказы производят
впечатление какого-то странного алогичного головокружения: никогда не знаешь ни
что произойдет, ни почему. Закон причинности в его мире отсутствует, и рассказы
развиваются не то как сны, не то как сказки. Это могло бы и не быть
недостатком, если бы Толстой понимал свою ограниченность и не старался залатать
нехватку логики заемными идеями и картонной психологией. Его достоинства –
изумительная яркость и сила воображения, прямота рассказа и высший дар –
умение сообщать своим персонажам жизнь. Но и тут мешает его природный
недостаток ума; он умеет создавать только дураков, чудаков, простаков и
идиотов: все его люди отмечены печатью глупости. Когда появились первые его
рассказы – все они были о разложившемся дворянстве Заволжья –
глупость его персонажей объясняли как неминуемый результат этого дворянского
разложения. Сам Толстой весело соглашался с этим объяснением, но стоит прочесть
рассказы, где он описывает другую среду, как становится ясно, что эта черта
присуща скорей автору, чем его персонажам. Ранние рассказы принадлежат к числу
лучших: в них он избегает умствований, и некоторые из них даже, так уж
случилось, великолепно построены, как, например, трогательная (и нелепая)
история глупого, романтичного, провинциального дворянина Аггея Коровина в
Петербурге. Романы, написанные перед войной, менее хороши: Сокровища земные
(1911) – предел нелепости; Хромой барин (1912) обезображен
совершенно неуместными попытками соревноваться с психологическими тонкостями
Достоевского. Рассказы о войне и революции (Привидение, 1918) написаны
по-толстовски, но как рассказы о войне и революции немногого стоят. Роман его Хождение
по мукам (1920–1921), задуманный как синтез русской жизни до и во время
войны, в своем выполнении этого замысла – тоже неудача. Аэлита –
история о людях на Марсе в стиле Г. Дж. Уэллса – как будто
написана специально, чтобы продемонстрировать недостатки своего автора. Научная
и фантастическая части до смешного плоски и нелепы. Зато в книге есть один из
самых восхитительных толстовских персонажей – красноармеец Гусев со своим
деловым и ничуть не удивленным отношением к Марсу и марсианам. Последний роман
Толстого – Ибикус (пока напечатано только начало) – история
приключений современного спекулянта во время революции и Гражданской войны.
Здесь нелепость Толстого достигает своего предела, но она тут такая
беспримесная и беспечная, что, можно сказать, перестает быть недостатком и
становится достоинством.
Самая лучшая повесть Толстого – Детство Никиты,
написанная во Франции в 1919–1920 гг. Это рассказ о десятилетнем мальчике
в отцовском имении под Самарой. Повесть написана без претензий, без волчьих
ям, которыми изобилуют другие его произведения. Сюжета нет, но несколько
эпизодов (вполне обычных) рассказаны с изумительной яркостью и искренностью.
Русских книг для детей много, некоторые из них – великие, но Никита
А. Н. Толстого должен занять свое, уникальное место между ними за
неподдельную жизненность и яркость.
То, что было сказано о неумении А. Н. Толстого
строить повествование, еще более справедливо относительно его пьес, не
доставивших ему заметного места среди драматургов. Достоинства его проявились в
них всего меньше, а недостатки сказались даже в преувеличенном виде. Но в них
есть здоровая и приятная черта честной и ни на что не претендующей мелодрамы.
|