Термин «Г.» получил распространение в XV—XVI веках, когда при раскопках древнеримских подземных помещений (гротов) были обнаружены настенные росписи с причудливы­ми узорами, в которых широко использовались мотивы из рас­тительной и животной жизни. Гротовые росписи обычно пред­назначались для обрамления небольших по размеру (и более дорогих по исполнению) живописных произведений, по кон­трасту подчеркивая их красоту, гармоничность, возвышенный характер. Вместе с тем они как бы соединяли этот мир идеаль­ной красоты, безупречной героики с неупорядоченной дей­ствительностью, с самыми «низкими» — растительными и жи­вотными — ее формами. Как художественный образ Г. отлича­ется двуплановостью, контрастностью. Г. всегда отклонение от нормы, условность, преувеличение, сгущение, намеренная ка­рикатура.

Г. поэтому широко используется в сатирических целях. Гро­тескны в своей основе такие замечательные произведения раз­ных эпох, как «Путешествия Гулливера» Д. Свифта, «Крошка Цахес» Э. Т. А. Гофмана, «Нос» и «Мертвые души» Н. Гоголя, «История одного города» М. Салтыкова-Щедрина, «Остров пингвинов» А. Франса, «Баня» и «Клоп» В. Маяковского. На­глядное представление о природе сатирического Г. дает щед­ринская «История одного города». Выразительный Г. в «Истории...» — собирательный образ города Глупова, населенного сонными и равнодушными обывателями, всецело погружен­ными в животное, бездуховное существование. Под стать глуповцам их градоправители, в особенности Органчик, Угрюм-Бурчеев — персонажи-авто маты, полностью лишенные чело­веческих качеств даже в самых элементарных их проявлениях. Все герои и сюжетные положения в «Истории...» нелепы, смеш­ны, фантастичны, неправдоподобны и вместе с тем типичны. Они широко обобщают наиболее мрачные и омертвевшие явле­ния русской общественной жизни времен самодержавия и кре­постничества.

Таким образом, в Г. за внешним неправдоподобием, фанта­стичностью кроется глубокое художественное обобщение важ­ных явлений жизни.