Первая ошибка – перегруженность программы.
В этом можно убедиться, просмотрев, КИМ для ЕГЭ. Как будто педагоги
следовали лозунгам 20–30-х годов прошлого века во времена борьбы с
безграмотностью: «Чем больше, тем лучше!», или «Знание – сила!». Сейчас
нужен лозунг… но обойдемся без него, актуально правило Ne quid nimis! – Не нарушай меры! Сказанное
справедливо еще и потому, что знание сплошь и рядом подменяется
запоминанием информации. Пример этому: для подготовки к сдаче ЕГЭ
школьнику рекомендуется повторить 190 терминов и понятий по теории
литературы. Беда, просто беда!
Педагоги и психологи до сих пор не озабочены проблемой информационной перегрузки детей (инфостресс). Показателен
следующий факт. В библиографии, приведенной в переводной работе со
шведского «Перегруженный мозг», из 149 авторов нет ни одного русского!
Мы живем в информационном обществе,
и это хорошо. Плохо, что поток информации и быстрый ритм жизни
захлестывают ученика. Как следствие, он страдает синдромом дефицита
внимания и гиперактивности (СДВГ). У него возникают трудности в учебе и
обычной жизни. Знания делаются поверхностными, особенно, если ученик
«скачивает» ответы на задания из Интернета. Тем самым он отвыкает думать
самостоятельно и глупеет. Более того, на наших глазах в деловом мире
возник новый тип – «гуглист», тот, кто норовит решить свои задачи
информационными методами, комбинируя чужие готовые решения. Если
посмотреть на проблему шире, то появился «человек информационный», кто
живет более вне себя, чем в себе. И этот «косяк» начинается со школы.
Продвинутые родители оберегают детей от
информационного бума. Но большинство родителей, дедушки и бабушки,
потерявшие головы, водят детей по кружкам, секциям и репетиторам. День
заполнен донельзя: школа, школьные мероприятия (презентации, олимпиады и
т.п.), дома – уроки, Интернет, компьютерные игры и плюс музыка в ушах.
Беда! Модной глупостью стало нанимать репетиторов для обучения детей
английскому языку. Практика показала, что КПД этой затеи крайне низок.
Когда ребенок подрастет, и если появится мотивация, то язык можно
выучить за три месяца и потом совершенствоваться.
Литература как школьный предмет дает
ощутимый вклад в инфостресс. Легко предугадать, что скоро наши школьники
будут принимать таблетки-стимуляторы мозговой деятельности (как в
Штатах), а учителя и родители, не вникнув в проблему, будут видеть в
этом происки Госдепа.
Вторая ошибка – избыток сатиры и обличения и нехватка книг с Идеалами и Героями, в том числе романтических.
Создается впечатление, что составители программы забыли про реального живого ученика, того кто «выходя
из-под опеки, стремится преодолеть препоны. Он, естественно, стремится
забросить на чердак парики и плащи своих предков. И, наконец, он
отрицает, возможно даже с излишней резкостью, те образцы, на которые
консерваторы взирали с трепетом. Он с уважением относится к истории, но
прежде видит жизнь – клокочущую, пеструю, знакомую».
Как же понять эту жизнь, если после
11 лет обучения, у школьника в памяти остается унылый исторический фон,
что Москва была фамусовской, дворяне были «лишними» и обломовыми,
помещики – собакевичами и плюшкиными, чиновники – ворами и взяточниками,
Петербург по Гоголю был городом абсурда, населенный ничтожествами, по
Островскому купечество – темным царством, горожане – салтыковскими
«глуповцами», мещан по Достоевскому обуревали «бесы», по Чехову они
меланхолически деградировали, Блок нагонял ужас на читателя перед
будущим и т. д. Это своего рода литературно-национальный мазохизм. У
школьника создается искаженный образ отечества. Он с молодых ногтей
привыкает повторять пошлость – у нас беда: дураки, дороги и чиновники.
Отсюда возникает желание эмигрировать. Вот пример из жизни,
характеризующий настроение молодого эмигранта: «Я живу в стране
робинзонов, а не обломовых и ног под собой не чувствую, нахожусь в
полете».
Замечу, что преимущественное изучение
«ошибок отцов», нехватка романтики развивают нигилизм и раньше времени
старят юношу. У двоечников и троечников в этом смысле есть преимущество –
у них дольше сохранится задор молодости и душевное здоровье. Если
смотреть шире, то когда школа воспитывает юношей и девушек на книгах,
где нет романтики, «ни божества, ни вдохновенья», то нация обречена на
вырождение (литература советского времени – особый вопрос).
Современный школьник представляет Россию страной, в которой ничего не
созидали, не смеялись, не пели, не влюблялись, не растили детей, а
только страдали, воровали и воевали. Это пессимизм чистейшей воды.
Обвинение в пессимизме – тяжелое обвинение.
Поэтому для ясности я приведу определение: «Пессимизм (от лат. pessimum –
наихудшее, самое плохое) в обычном словоупотреблении – изображение
всего в мрачном свете; такое личное убеждение или философское
направление, которое в противоположность оптимизму рассматривает в мире
прежде всего его отрицательные стороны, считает мир безнадежно плохим, а
человеческое существование – до конца бессмысленным».
Есть еще один минус в увлечении
сатирой. Дело в традиционных недостатках русской сатиры. Достоевский на
этот счет сказал: «У нас боятся дать положительное». И еще сказал, что
правда произведения – когда осмеиваемый персонаж догадывается о своем
пороке и страдает от этого. Но у наших сатириков нет ни первого момента,
ни второго. Как следствие, сатира поверхностна и не заставляет читателя
размышлять. «Он скалит зубы и только».
Третья ошибка связана со смутой в головах чиновников из Министерства образования, которая произошла в 90-х годах. В ее результате победил сайентистский, технократический подход к
преподаванию. В нем есть резон, но подгадил максимализм: «Форма – это
содержание» (Витгенштейн). При выборе книг стали исходить из
художественных особенностей, оставив в стороне идейное содержание и
воспитательно-образовательное значение. Ошибочность нововведения
разберем ниже.
Четвертая ошибка – архаичность
тематики и соответственно нехватка современной литературы, особенно
интеллектуальной, в том числе фантастики. Видно желание «по умолчанию»
уйти от современности. Очевидно, что в глобальном мире каждая нация, и
мы особенно, должна ответить на вызовы времени или ее вытолкнут на
задворки. Старшеклассникам надо дать представление о национальных,
политических, экологических, этических и прочих проблемах в России и
Мире и сделать это по возможности в смягченной художественной форме. Но
этого мало – необходимы книги оптимистического содержания с
Героями-победителями, а не страдальцами. Такие книги есть. В
соответствии со сказанным изучение преимущественно сатирической и
обличительной архаики XIX века есть не просто потеря времени, а
зловредная ошибка.
Добавлю, что в школе не знакомят с
книгами, содержание которых напрямую касается подростков, тем более
когда обсуждение требует нравственных усилий учителя и учеников. А как
же иначе, без усилий? Я имею в виду «Павлика Морозова», «Тимура и его
команду», «Повелителя мух» и др. В результате дети отстают в развитии.
Пятая ошибка – невнятное изучение советской литературы.
Видна растерянность в решении вопроса, что взять из нее в XXI в. А
взять надо немного, но лучшее, поскольку там есть Идеалы и Герои. |