Читаем в пособии «Литература. 2003», а также в сборнике «Русские писатели XX века» комментарии к роману «Мастер и Маргарита». Они выдержаны в положительном духе. Читаем еще несколько критических работ. Везде даны поверхностные, противоречивые и одобрительные комментарии. Это педагогическая ошибка. Роман вреден школьнику. Вот мои доводы.

1. Сначала роман ошеломил меня новизной, энергетикой, диссидентским драйвом. Понравились образы Воланда, Маргариты и история об Иешуа и Пилате. Я и сейчас посмеиваюсь, перечитывая про попытку ареста кота. «Сижу, починяю примус, никого не трогаю». Бах! Бах! «Ага, не вышло!» – торжествую я. Дело в том, что я в третьем поколении советский человек, и чувство опасности, исходящее от «органов», у меня в крови (было отчего). А здесь самоуверенные чекисты опешили от своей беспомощности. Как же так? И уже «воронок» у подъезда ждал. А образ Арчибальда Арчибальдовича гениален, он «круче», чем образ Остапа Бендера!

Когда первое впечатление прошло, я обратил внимание на замену «белого на черное». Поясняю: Солнце у Булгакова – не источник света и тепла, а страдания. Гроза – не образ очищения в природе, а предвестник катастрофы. Мужчины-москвичи – ничтожные существа среднего рода. Женщины – женственны, но не в смысле красоты и материнства, а ведьмоподобны. Город, исключая психиатрическую лечебницу, – мир абсурда. Сатана творит добро. Пилат действует вопреки библейской истории. Евангелие по Булгакову вызывающе противоположно каноническому.

Московская часть романа населена жуликами, сумасшедшими, доносчиками, зловредными тупыми литераторами, еще – читай между строк – чекистами и, наконец, ведьмами, чертями и покойниками-преступниками. В Ершалаимской части действуют зловещие Пилат, Крысобой, Афраний, также Иуда, казнимые разбойники и их палачи. Положительных персонажей всего трое – Мастер, Маргарита, Иешуа. Пунктирный Левий Матвей не в счет. Зло доминирует с большим перевесом. Плохо, если школьник посмотрит на мир глазами Булгакова.

2. Разочарование наступило, когда я узнал, что Булгаков частично заимствовал сюжет и образы из романа Загоскина «Искуситель» (1838). Об этом напомнил М. Вайскопф в работе «Птица-тройка и колесница души». Сюжет этого произведения – визит Сатаны Брокена в Москву. Судите сами, Читатель:

Роман начинается с дискуссии о колдовстве, чудесах и т. п., которая ведется между убежденным атеистом и неким магистром университета в жаркий день вблизи Москвы. Магистр якобы был знаком с магом Калиостро, который бывал в древнем Риме.

Калиостро поведал магистру, что однажды предсказал смерть человека под колесами экипажа, управляемого женщиной; у Калиостро была огромная умная кошка; он пригласил магистра на сеанс некромантии, где был человек в плаще с красным подбоем; у Калиостро просит помощи старик, страдающий от невыносимой головной боли, и получает исцеление. Мгновенно выздоровевший старик «растеряно схватил себя за голову и закричал: "Боже мой!”». У Булгакова прокуратор после исцеления «сжал голову руками и, на лице его выразился ужас». Тема головной боли у Пилата не нова и ранее встречалась в литературе.

В московской квартире Брокена романтическая обстановка. Во время оргии и бала пространство квартиры волшебным образом увеличивается. Булгаков заимствовал этот момент.

Рим у Загоскина: «как море хлынул он со своих семи холмов…». У Булгакова «Прокуратор услышал опять как бы шум моря, подкатывающегося к самым стенам сада Ирода Великого».

Магистр в конце концов попал в сумасшедший дом. Мастер – тоже.

Сатана появляется в Москве в обличье иностранца, полиглота Брокена. Он занимается растлением умов, разглагольствуя на безбожные, вольнодумные темы в духе французского Просвещения. Он устраивает в московском доме шабаш, пригласив на него нечестивых покойников-иноземцев. В качестве декорации там используется человеческая голова. В итоге самому Брокену отрубают голову, но его вылечивает хороший доктор. Тему подхватил Булгаков, описывая чудеса с головами Берлиоза и Бенгальского.

Из сказанного следует, что роман Булгакова изобилует заимствованиями, иногда переходящими в плагиат.

Сопоставим содержание романов, насколько это возможно.

«В романе Загоскина идеи Французской революции и Просвещения представлены бесовским соблазном, адской работой Брокена. Последний кроме пропаганды устраивает шабаш вольнодумцев-покойников, переходящий в оргию. Но чистая, патриархальная Москва – средоточие, "сердце России”, не принимает искусителя и отторгает из себя Сатану» (комментарий Вайскопфа).

В романе Булгакова послереволюционная Москва охвачена атеистическим бумом, в ней царит бескультурье и падение нравов. Воланду нет нужды совращать честных людей – их просто не существует. Безработный Сатана развлекается, приструнивает жуликов и проходимцев, устраивает бал, приглашая на него мертвецов-грешников и «творит добро» в отношении Мастера и Маргариты, а на прощанье предает очищающему огню «квартиру», жилище Мастера и дом Грибоедова.

Приведу также для общности цитаты из «Анны Карениной»: «Как удивительно выражение Христа… Видно, что ему жалко Пилата…» Христос сведен на степень исторического лица… для образованных людей спора уже не может существовать. Здесь Булгаков вторит Толстому.

Замечу, что «Мастер» взят у Г. Гессе (Мастер совершенного слова), имя Маргарита – у Гете. Именно взято, так как стало нарицательным так же, как Фауст. Эпиграф Булгаков заимствовал из «Фауста», но урезал его, исказив смысл (см. ниже).

К вопросу о заимствованиях примыкает параллель между смертью Мастера в Москве и 1900 лет тому назад казнью Иисуса Христа в Иерусалиме. Автор, чтобы усилить эффект, привязывает свое микрособытие к событию мирового масштаба.

3. Сатирическая часть романа.

Ее направленность становится более ясной, если обратить внимание на особенность всего творчества. Булгаков высмеивал нравы низов. Знаковый персонаж – молочница чума-Аннушка. Она – дрянь по своей природе, по низкому происхождению. Обитатели коммунальной квартиры, простонародье, безобразно сорятся, потому, что не обучены приличным манерам. Театральные функционеры пошлы, жуликоваты, глупы. Люди, перевозимые на открытом грузовике, поющие «Священный Байкал», – почти что сумасшедшие. Толпа, валившая валом на представление Воланда, достойна осмеяния и т. д. Такой взгляд на низы антиинтеллигентен, не этичен. Булгаков понимал революцию исключительно как нравственную катастрофу. Плохо, если ученик ему поверит.

4. Образ Воланда – добро и зло относительны.

Воланд – центральная фигура если не по замыслу, то по факту. Он затеняет остальных своей энергетикой, обаянием, таинственностью. Он не рядовой черт, который являлся Карамазову. Воланд – сам Сатана. Кто же это такой? Обратимся к классике, к «Фаусту». Мефистофель – король нечисти, ловец человеческих душ, воплощение зла. Его образ по-европейски однозначен. Смертным он приносит несчастья, поступая в соответствии с самоопределением. Представляясь Фаусту, Мефистофель сперва лукавит: «Я часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла», но тут же признается: «Я – то, что ваша мысль связала с понятьем разрушенья, зла, вреда». Итак, у Гете Дьявол – абсолютное зло. И это есть одна из аксиом европейской культуры. Булгаков ее отверг и предупредил читателя «урезанным» эпиграфом: «Творит добро». Писатель последователен. Его Сатана наказывает жуликов и проходимцев, вызволяет Мастера из лечебницы, спасает рукопись и т. д. Конечно, его роль в судьбе Мастера двусмысленна. Но школьник, наивная душа, воспринимает Воланда попросту, позитивно: он спас Мастера, поджег осиное гнездо – «Грибоедова», сопроводил Мастера и Маргариту в дарованный ему Покой и романтично попрощался («Желаю вам счастья!»). Добрый волшебник, не иначе.

Учитель, следуя учебнику, говорит примерно так: «Добро и зло взаимопроникают. Все в мире относительно. Даже зло может творить добро», даже Сатана. Учитель, не навреди! Вредит. Релятивизм категорически не показан детям. Брошу камень в того, кто учит детей релятивизму.

Есть одна мина замедленного действия. По Булгакову, с Сатаной допустимо договариваться. Поверженный Мастер принимает его помощь (Маргарита – особый случай). Напротив, европейская культура в конце концов пришла к запрету: «Нет и нет! Прочь!» – так гонит от себя нечисть героиня фильма Ф. Феллини Джульетта.

Есть еще вторая мина. У Гете Фауст держится на равных с Мефистофелем. В глубине души он сознает свое духовное превосходство над князем тьмы. Человек, а не сатана – главный герой. Это – западное миропредставление. У Булгакова, напротив, Воланд-сатана – главный герой. При этом с художественной стороны Воланд есть лучший образ сатаны в мировой литературе. Он всесилен, обаятелен, великодушен и т. д. Люди по сравнению с ним ничтожны. Сказанное не абстракция. Напрашивается политическая параллель. Булгаков относился к числу людей, кто восхищался всесильным Вождем и Учителем. Это – восточное миропредставление.

5. Судьба Мастера.

Мастер живет во враждебном и абсурдном мире. Все против него – слабого одиночки. Никто не хочет ему помочь. Никто, кроме возлюбленной в союзе с Сатаной! До этого не додумался даже Гоголь.

6. Булгаковский Иешуа (Христос) есть реальный человек. Это известная точка зрения (Ренан, Толстой и др.). Не будем ее обсуждать. Интереснее вспомнить, как художники во все времена представляли себе Христа. Один из лучших образов создал Леонардо в «Тайной вечере». В его Христе чувствуется смирение и трагизм, и осознание своей великой миссии. Этим он выделяется среди окружающих его апостолов, обычных людей. Так оно и должно быть. У Булгакова Иешуа – бродячий философ, которых было много в библейские времена, внешне напоминающий князя Мышкина. С моей, светской точки зрения, это есть потеря масштаба, а с богословской – не мне судить.

7. Художественные особенности. Жанровый эксперимент.

Напомню определение художественности по Достоевскому как «способности до того ясно выразить в лицах и образах свою мысль, что читатель совершенно также понимает мысль писателя, как сам писатель понимает ее». Исходя из сказанного, художественные достоинства романа налицо. Но не романа в целом, а его не связанных смысловым образом частей: сатиры, фантастики и проповедничества. Смешение жанров – неудачный эксперимент. Классики до таких экспериментов не опускались. Если бы Шекспир ввел в «Гамлета» элементы сатиры, то пьесу освистали зрители, а потомки забыли. Жанровое своеволие затрудняет понимание замысла. В этом случае читатель волен понимать его по-своему. Я, например, усматриваю замысел, в том, что мир устроен столь мерзопакостно, что Мастер в нем обречен и только Сатана ему сочувствует… Школьник не в силах сориентироваться в головокружительной смене разножанровых сцен. Особенно не сочетается под одной обложкой отвратительный бал полуразложившихся мертвецов (хочется держать книгу в перчатках) с возвышенной историей об Иешуа и Пилате. Сочувствую учителю, сочувствую ученику.

Приведу контрпример – роман Д. Гарднера «Осенний свет». Как изящно автор решил задачу параллельного изображения жизни фермера и фантастических приключений торговцев марихуаной. Это не жанровый винегрет. Это два разных блюда, стоящие рядом на белоснежной скатерти на столе. Выбирай, смакуй, сопоставляй.

8. К вопросу о писательской этике.

В пособии для учеников Б. Сарнов сказал, что жизнь и смерть Иисуса Христа – «величайшая тема, которая представляется искусству». Как бы не так! Не представляется, не должна представляться! Когда художник эксплуатирует эту тему, он неминуемо агрессивен в отношении верующих. Во-вторых, здесь присутствует элемент плагиата. В данном случае из Евангелия. В-третьих, Булгаков предложил собственную версию ключевого момента христианства – казни Христа. Уточняю, не собственное видение, а версию, принципиально отличающуюся от канонической. В ней мировой масштаб события он уменьшил до частности – поступка Пилата.

Напомню, что в цивилизованном обществе религиозные темы принято обсуждать в жанре фантастики и делать это в иных мирах, «на пыльных тропинках других планет». Вот это – этично.

Заключение

Из сказанного следует, что в романе трудно усмотреть доминанту, сатирическо-развлекательная часть занимает более 40 % текста. Роман подобен пазлу, который невозможно сложить. Учитель говорит: «Можно». Ученик говорит: «Не понимаю как!» – и раздражается. Предлагается исключить «Мастера и Маргариту» из программы.

Изучать ли «Белую Гвардию», лучшее произведение Булгакова, которое подкупает искренностью, у меня все же есть сомнение. Дело в том, что сюжет не прямолинеен, развитие действия не просматривается, содержание может понять взрослый человек, скорее, даже старый человек, с жизненным опытом и представлением о тонком культурном слое, который смыла революция. Для ученика это невозможно. Усилия учителя не оправдаются результатом. Оставим вопрос на усмотрение специалистов из Министерства образования.

Олег Колосовский