Какое лето, что за лето! Да это просто колдовство — И как, спрошу, далось нам это, Так ни с того и ни с сего?.. Гляжу тревожными глазами На этот блеск, на этот свет. Не издеваются ль над нами? Откуда нам такой привет? *** Певучесть есть в морских волнах, Гармония в стихийных спорах, И стройный мусикийский шорох Струится в зыбких камышах. Невозмутимый строй во всем, Созвучье полное в природе, — Лишь в нашей призрачной свободе Разлад мы с нею сознаем. Откуда, как разлад возник? И отчего же в общем хоре Душа не то поет, что море, И ропщет мыслящий тростник? *** Люблю грозу в начале мая, Когда весенний, первый гром, Как бы резвяся и играя Грохочет в небе голубом. *** Есть в осени первоначальной Короткая, но дивная пора — Весь день стоит как бы хрустальный, И лучезарны вечера… Где бодрый серп гулял и падал колос, Теперь уж пусто все – простор везде, — Лишь паутины тонкий волос Блестит на праздной борозде.
ПОЭЗИЯ
Среди громов, среди огней, Среди клокочущих страстей, В стихийном, пламенном раздоре, Она с небес слетает к нам — Небесная к земным сынам, С лазурной ясностью во взоре — И на бунтующее море Льет примирительный елей. Сравнение
стихов Баратынского и Тютчева позволит лучше оценить стиль Тютчева.
«Его стихи обладают чувством весны, молодым, добрым и веселым. Они
короче и живее стихов Баратынского, которые довольно тяжелые» (И.
Аксаков). Учитель
на первом уроке показывает портрет Тютчева и спрашивает: «Кто этот
человек со столь выразительным лицом – царь, полководец, ученый,
философ, музыкант, артист, писатель? Вы угадали, он – поэт, и не просто
поэт – он аристократ.
Вот как описывает И. Аксаков лицо Тютчева:
«Это не было только человеческое лицо, а какое-то неуловимое, невольно
поражающее каждого, сочетание линий и штрихов, в которых жил великий дух
гения и которые как бы светились нечеловеческой духовной красотой…
глаза, задумчивые и печальные, смотрели сквозь стекла очков загадочно,
как бы что-то прозревая впереди».
Тютчевым всю жизнь владели две страсти –
политика (наблюдательная) и поэзия (творительная). По историческим и
политическим убеждениям он был на голову выше современников:
и славянофилов, и «западников».
«Тютчев, хотя и жадно воспринимал в себя
сокровища западного знания, но не только без благоговения и
подобострастия, а с полной свободой и независимостью» (И. Аксаков).
«Тютчев пришел [в Германию] из отсталой
страны, но это не препятствовало ему ценить и понимать прогресс, который
совершался на Западе, который указывал ему, каков будет завтрашний день
России… Ход истории внушал, что новая цивилизация уже становится для
России той же актуальностью, что и для Запада». (Н. Берковский).
К суждению Берковского можно добавить, что
поэт видел историческую тенденцию. Но реальность состояла в том, что
«завтрашний день России» наступил только в конце XX в. Тютчев своей
поэзией и публицистикой обращается к нам: не вычленяйте Россию из
мировой цивилизации, гордитесь своей верой в прогресс и усилиями по
достижению того, что на Западе было актуальным сто лет назад. Высокий
долг школы – воспитывать детей в этом тютчевском духе.
Обратимся к учебникам. Как правило, в них
даются подробные литературоведческие сведения. Например, в пособии,
изданным МГУ в 2001 г., читаем: «…тютчевские "фрагменты” тяготеют друг к
другу, образуя своеобразный лирический дневник, изобилующий лакунами,
но "скрепленный” целым рядом устойчивых мотивов, которые, разумеется,
варьируются, трансформируются в различных контекстах…» Далее идет
перечень мотивов с комментариями: Человек на краю бездны, Катастрофа,
борьба, гибель, Тайна и интуиция, Ночь и день, Одиночество, Природа,
Земля и небо, Воспоминание, Любовь». Скучно. Эта лингвистическая
инвентаризация, уводит ученика от понимания сути и от восхищения тоже.
На мой взгляд, суть достаточно пояснить всего тремя особенностями.
1. Тютчев мыслил образами так, что у него мысль и образ неразделимы («Фонтан»).
2. В стихотворениях схвачен самый
существенный признак явления: «Теперь уж пусто все, – простор везде, /
Лишь паутины тонкий волос / Блестит на праздной борозде»; «Тени сизые
смесились» и т. п.
3. Непревзойденная точность и меткость
качественных выражений и эпитетов, что Пушкин ценил превыше всего
(радуга «изнемогла», гроза «смутит небесную лазурь»). Если у школьника
они останутся в памяти, то это уже на 5 с плюсом. Остальное – лишнее.
Сравните: Что
касается стихотворной техники поэта, то стоит ограничиться показом
метрики, ритмики и фоники. Размер – пятистопный ямб (аБаБ). Последние
два стиха выделены перебоем: удлиненный Я6 и укороченный заключительный
Я4. Перебои чрезвычайно выразительны. Такой минимум стихотворной техники
вполне усвояем. Учителю легко пояснить, что стихам Тютчева присуще
изящество формы. А если стихотворение проникнуто мыслью так, как это
умел поэт, то и консервативный ямб не стареет. И поэзия Тютчева не
стареет.
Еще любопытный момент. Тютчев бы не был самим собой, если бы не мог сказать сначала так:
Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик — В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык… И мы ему верим. А потом – так:
Природа – сфинкс. И тем она верней Своим искусом губит человека, Что, может статься, никакой от века Загадки нет и не было у ней. И мы ему тоже верим!
«Продвинутым» ученикам можно предложить задания, рекомендованные в одном из пособий, изданных МГУ:
• сопоставьте «Вечер» Жуковского и «Тени сизые смесились»;
• сравните «Невыразимое» Жуковского и «Silentium»;
• составьте метрические схемы стихотворений «Silentium» и «Последняя любовь».
В программу включим стихотворения по выбору учителя. |