Артуро Перес-Реверте (исп. Arturo Pérez-Reverte) (род. в 1951 г.) — современный испанский писатель, журналист, солдат, гроссмейстер, увлеченный читатель и искатель приключений, причем он удивительно органичен и последователен в каждом из своих образов.

С юности Реверте любил стихию моря и свободы, увлекался подводным плаванием, да и сейчас является завзятым яхтсменом: «Настоящая свобода начинается в 10 милях от берега». Но если любовь к приключениям Артуро унаследовал от отца, то от деда ему досталась библиотека в пять тысяч томов, открывшая будущему писателю мир текстов, и он читал «всю литературу, до которой мог дотянуться». Тогда любимым героем был Робинзон Крузо, сейчас же Реверте находит его омерзительным: «Что сделал Робинзон, встретив другого человека? Превратил его в слугу».

Взрослая жизнь стала для Переса-Реверте настоящим романом, в котором, как и в его текстах, можно найти и приключения, и детектив, и философский смысл. В 1970-х годах Реверте работал на танкере-нефтеперевозчике, потом стал журналистом и в качестве военного корреспондента ежедневной газеты «Пуэбло» побывал в ряде африканских стран, в том числе в Западной Сахаре и Экваториальной Гвинее. Дважды был объявлен пропавшим без вести — в Сахаре в 1975 г. и в Эритрее в 1977 г. Работал военным телекорреспондентом на RTVE, вел репортажи с Кипра, из Эль-Сальвадора, Никарагуа, Чада, Ливана, Судана, Мозамбика, Анголы, из Персидского залива и Боснии. Затем переключился главным образом на художественную литературу, но по-прежнему выступает как колумнист (в частности, в El Semanal).

В настоящее время Артуро Перес-Реверте живет в Ла-Навате (около Мадрида) и в родной Картахене, где имеет возможность путешествовать на яхте по Средиземному морю.

С 2003 г. член Испанской королевской академии.

Романы

1986 — Гусар (El húsar)

1988 — Учитель фехтования (Elmaestrodeesgrima) 1990 — Фламандская доска (La tabla de Flandes)

1993 — Клуб Дюма, или Тень Ришелье (El club Dumas) 1993 — Тень орла (es: La sombra del águila)

1994 — Территория команчей (Territorio comanche) 1995 — Дело чести (Cachito (un asunto de honor))

1995 — Кожа для барабана, или Севильское причастие (La piel del tambor)

2000 — Карта небесной сферы, или Тайный меридиан (La carta esférica)

2002 — Королева Юга (La reina del sur) 2004 — Мыс Трафальгар (Cabo Trafalgar) 2006 — Баталист (El pintor de batallas) 2007 — День гнева (Un Día de Cólera)

2010 — Осада, или Шахматы со смертью (El asedio)

2012 — Танго старой гвардии (El tango de la guardia vieja) 2013 — El francotirador paciente

Цикл «Приключения капитана Алатристе»

1996 — Капитан Алатристе (El capitán Alatriste) 1997 — Чистая кровь (Limpieza de sangre)

1998 — Испанская ярость (El sol de Breda) 2000 — Золото короля (El oro del rey)

2003 — Кавалер в желтом колете (El caballero del jubón amarillo)

2006 — Корсары Леванта (Corsarios de Levante) 2011 — Мост убийц (El puente de los asesinos)

Документальная проза 1995 — Obra breve

1998 — Корсарский патент (Patente de corso)

2001 — С намерением оскорбить (Con ánimo de ofender) 2005 — Живым не возьмете (No me cogeréis vivo)

Первый роман А. Переса-Реверте, «Гусар», действие которого происходит во времена Наполеоновских войн, был опубликован в 1986 г. Вместе с тем внимание публики писатель привлек лишь через два года книгой «Учитель фехтования» (1988), а настоящий успех пришел к Пересу-Реверте в 1990 г. с выходом романа «Фламандская доска», главные герои которого расследуют убийство, случившееся в XV в. Этот интеллектуальный постмодернистский детектив в духе У. Эко стал своеобразной визитной карточкой А. Переса-Реверте, воплотив основные черты «фирменного стиля» испанского писателя: метафоричность, интертекстуальность, многослойность повествования. Данный образ «мастера изящной словесности», создателя текстуальных «постмодернистских конструкторов» Реверте продолжает в романах «Клуб Дюма, или Тень Ришелье» (по этой книге снят знаменитый фильм Романа Поланского «Девятые врата»), «Кожа для барабана, или Севильское причастие», «Осада, или Шахматы со смертью», «Танго старой гвардии» и др.

В то же время Реверте-журналист не может пройти мимо проблем современного общества, в итоге появляются романы «на злобу дня»: «Территория команчей» (подробное описание истории войны в Югославии), «Королева Юга» (раскрытие темы современной наркоторговли) и др.

Реверте-путешественник, книгочей и авантюрист находит свое воплощение в беллетристике как создатель цикла исторических романов «Капитан Алатристе», написанный стилизованным языком Золотого века.

Большинство «серьезных романов» А. Переса-Реверте имеет ряд общих черт, которые позволяют говорить о поэтике данного автора. В качестве ее особенностей можно выделить следующие:

1. Многослойность повествования. Это одна из узнаваемых черт произведений Реверте. Так, в романе «Фламандская доска» расследование современного убийства переплетается с сюжетом, который зашифрован на картине; в «Клубе Дюма, или Тени Ришелье» приключения современного героя Корсо сопоставляются с историей д’Артаньяна и перемежаются историями о жизни и произведениях А. Дюма; в «Коже для барабана, или Севильском причастии» связываются истории об убийстве в маленькой церквушке Севильи, любви Карлоты Брунер и капитана Ксалока, данных в восприятии героини Макарены, жизнь ее самой, расследование, которое проводит Куарт и др. Подобное наличие нескольких линий повествования приводит к нелинейности сюжета, к временным и пространственным смещениям романного действия, что позволяет, с одной стороны, активизировать читательское восприятие, а с другой — подчеркнуть вневременность описываемых событий, цикличность и повторяемость фабул (в романе «Фламандская доска» убийство, зашифрованное на картине XV в., повторяется и в XX в.: типажи героев и мотивы их поступков остаются неизменными) или представить разные точки зрения на одну и ту же ситуацию (как это происходит в «Коже для барабана…», где мы видим убийство в восприятии разных персонажей). При этом постепенно все линии повествования становятся равноправными, текст лишается смыслового центра, а действие «расслаивается». Во многих романах Реверте финал остается открытым, хотя детективная интрига разрешается, что наряду с семантической многослойностью действия превращает текст в ризоматичную структуру, дающую читателям возможность смысловой игры.

2. Скрытая интертекстуальность. Прямое цитирование не характерно для Реверте, он более активно использует ссылки на литературные и исторические факты, на конкретных героев или сюжеты. При этом большинство из них далеко не очевидно, что становится одной из составляющих игры с читателем. В то же время интертекст помогает дать более глубокую внутреннюю характеристику образа и в какой-то степени может подсказывать разгадку детективной интриги. Так, образ Сесара во «Фламандской доске» является аллюзией на Оскара Уайльда и его героя Дориана Грея, что намекает читателю на возможность совершения им преступления.

Иногда аллюзии становятся способом выражения авторской оценки героя, примером чего может служить образ Лолиты Пальма из романа «Осада, или Шахматы со смертью»: проводимая автором параллель с образом Клегга из романа Дж. Фаулза «Коллекционер» дает вполне определенную характеристику героине. Роман «Клуб Дюма, или Тень Ришелье» строится на аллюзиях из биографии и произведений А. Дюма: героям современной истории соответствуют персонажи «Трех мушкетеров», повороты сюжета также отсылают к книге Дюма, что подчеркивается названиями глав («Анжуйское вино», «Человек со шрамом», «Бекингэм и миледи» и др.). В итоге у Реверте интертекст не только организует диалог разных произведений и связывает их в единое пространство, но и разрушает границы между виртуальным и реальным для героев, книгой и жизнью.

3. Наличие ключевых метафор текста. Во «Фламандской доске» это шахматы и картина, в «Осаде…» — шахматы и Кадис, в романе «Клуб Дюма, или Тень Ришелье» — текст «Трех мушкетеров» и т. д. Повторяющийся мотив шахматной игры не случаен: автор наделяет его философским значением, сопоставляя с поступками героев, их отношениями и самой жизнью.

4. Предполагаемая активная роль читателя, использование эффекта обманутого ожидания относительно характеристики образов и развития сюжета. Жанр детектива дает для этого особые возможности, которыми пользуется Реверте, отсюда и парадоксальные развязки его романов. К примеру, во «Фламандской доске» убийцей оказывается уточенный эстет Сесар, а в «Севильском причастии» неожиданное решение получает любовный конфликт.

5. Философичность произведений, которая заключается в обращении к вопросам добра и зла, жизни и смерти. Игра также осознается Реверте в философском контексте, как и идея релятивизма. Писатель неоднократно показывает, что невозможно провести четкую границу между добром и злом: к примеру, убийство в романе «Кожа для барабана…» становится благородным поступком и единственным путем спасения старинной маленькой церкви, бывшей оплотом веры, свободной от филистерства. В героях также добро и зло представлены относительными категориями: в «Осаде» следователь Тисон, тяжело переживая убийства девушек, в то же время жестоко пытает подозреваемых, «положительная» героиня Лолита обрекает на смерть влюбленного в нее Пепе Лобо и т. д. В «Севильском причастии» священник отец Ферро продает старинный образ и распятие с алтаря, чтобы починить крышу и помочь людям не умереть от голода, а жесткий солдат Куарт оказывается способен на настоящую любовь и преодоление своего догматичного сознания. Люди в романах Реверте представлены как непознаваемые по своей природе, способные на любые поступки, которые не всегда можно оценить однозначно.

6. Использование жанра детектива и одновременно его переосмысление в постмодернистском ключе: добавляется многослойность письма, философский подтекст, игра с читателем, направленная на обретение им истины произведения.

7. Отсутствие авторского «Я», отсюда, объективность повествования и отказ от прямой дидактики.

8. Сочетание черт постмодернистской поэтики с гуманистическим пафосом и психологизмом. Для Реверте интересен человек, поэтому его герои не являются симулякрами или персонажными масками, хотя зачастую и содержат слой интертекстуальных значений. Реверте раскрывает внутренний мир своих героев чаще всего через портрет и значимые детали, которые иногда становятся лейтмотивами образа: гладкие черные волосы Хулии («Фламандская доска»), загорелые плечи Макарены («Севильское причастие»), детали одежды Лолиты («Осада, или Шахматы со смертью») и т. д. Диалектика душевных движений или поступков персонажей также акцентирована автором.

Все обозначенные черты можно проследить в романе «Осада, или Шахматы со смертью», который вышел в 2010 г. и в какой-то степени объединил ключевые для А. Переса-Реверте темы, образы и метафоры.

В основе повествования лежит детективная фабула: расследование комиссаром Тисоном серии загадочных убийств молодых девушек. Обращение к жанру детектива весьма характерно для Реверте, и, вероятно, это можно объяснить постмодернистским стремлением разрушить границы между массовым и элитарным искусством (о чем писал еще Л. Фидлер), а также желанием вовлечь читателя в некую интеллектуальную игру. В этом плане поиск разгадки преступления связывается с обретением истины произведения, с постепенным выстраиванием смысла намеренно децентрированного текста. Поэтому и детективная интрига становится у Реверте, как и в романе «Имя Розы» У. Эко, лишь внешним слоем повествования, причем его незначительность подчеркивается намеренной затянутостью изложения. Начиная роман с описания обнаруженного жестокого убийства, Реверте «приманивает» читателя, но далее из детективного сюжета вырастают направления развития действия (война, шпионаж, любовь, контрабанда, игра в шахматы и т. д.) и динамика его снижается. Детективное начало словно растворяется в других темах и перестает центрировать текст — роман превращается в ризому [2, с. 247]: каждая точка повествования связана с любой другой и в то же время ни одна из них не является определяющей.

В соответствии со структурой ризомы границы повествования размыкаются: описанное в качестве завязки действия убийство не является первым — и детектив, и сама осада начинаются словно бы до данного романа. Финал также остается открытым. В итоге читатель сам определяет для себя и ведущую линию повествования, и главных героев. Традиционная сюжетная схема детектива «преступление — расследование — разгадка» трансформируется: изучая убийства, Тисон удаляется от них, занимаясь все больше вопросом падающих бомб, связь которых с мертвыми девушками раскрыта не столько в финале, сколько в эпиграфе к роману. Традиционный образ сыщика деконструируется: Тисон берет взятки, жесток, пытает подозреваемых до смерти и тем самым ставится на один уровень с убийцей. Так автор, вызывая у читателя эффект обманутого ожидания, разрушает стереотип восприятия детективного текста, где заданность фабульной схемы очень сильна, а также стирает традиционную для детективов оппозицию добра и зла, представленную сыщиком и преступником, что связано с общей идеей релятивизации, на которую опирается постмодерн.

Эта идея прослеживается и в линии Лолита — Пепе Лобо, которая строится на инверсии ожидаемого и действительного. В начале образы героев этого уровня повествования обрисованы вполне привычно для читателя: благородная дама Лолита Пальма, утонченная, умная, обладающая богатым внутренним миром, и капитан Пепе Лобо — разбойник, нарушивший слово чести, пират, который привлекает ее прежде всего своей необычностью и мужской силой. Но по мере развития действия они словно меняются местами: Лолита занимается коммерцией, и ей нужно отвоевать захваченный корабль, поэтому она отправляет на верную смерть влюбленного в нее Лобо. Он благородно соглашается, рискуя жизнью всего экипажа. В итоге Пепе становится калекой, теряя свою мужскую привлекательность, и перестает быть интересным для героини — она торопится уйти из госпиталя, где он лежит, и забыть обо всем. Так Реверте показывает, как относительны добро и зло, как обманчив стереотип восприятия. Кроме того, автор выстраивает ассоциативные связи между этой линией и смертями девушек, ведь Лолита при всей ее красоте и утонченности является убийцей: она прекрасно понимает, на что обрекает героя, но деньги оказываются для нее важнее. В то же время этим решением Лолита лишает себя возможности обрести настоящую любовь и изменить свою жизнь — в этом заключается и определенный трагизм ее выбора, наказание за жестокость.

Еще один вариант убийства показан в линии Симона Дефоссе, который руководит обстрелом осажденного Кадиса. Смысл жизни капитана — увеличить точность попадания снарядов, этому посвящены все его мысли и мечты. Он разрабатывает технологию стрельбы, заказывает особые орудия, но при этом не задумывается о том, что несет смерть, ему интересно лишь решение инженерной задачи: «Страсти губят людей, но страсти их и спасают. Его страсть — увеличить дистанцию выстрела на семьсот пятьдесят туазов».

Так Реверте дает свое видение войны как пространства, в котором теряется значимость жизни человека. К примеру, солевар Мохарра с товарищами уводит у французов их канонерку, убивая всех находящихся на борту: «Хрясь. Хрясь. Хрясь. Солевары наносили удары методично, размеренно, будто отсекали сучья у поваленного дерева». Тем парадоксальней выглядит расследование Тисона, который пытается найти убийцу четырех девушек на фоне смерти сотен людей.

Таким образом, через тему преступления автор связывает отдельные уровни повествования, показывая разные варианты самого феномена убийства, и благодаря этому ставит вопрос о том, что вообще можно назвать убийством, ведь так или иначе преступны в романе все главные герои, а не только Фраскито. Вместе с тем детективная фабула постепенно приобретает символический смысл — Тисон начинает воспринимать расследование как игру в шахматы: «Город превратился в шахматную доску, в каждой клетке своей таящую опасность… Четыре пешки уже потеряно. И — ни единой улики». Метафора шахмат вообще очень важна для А. Переса-Реверте и зачастую появляется в его «серьезных» романах, к примеру во «Фламандской доске», где серия убийств выстроена, как шахматная партия. В итоге данная игра становится для Реверте символическим воплощением как отношений людей вообще, так и логики их поступков. При этом в «Осаде…», как и во «Фламандской доске», происходит расширение семантики шахмат от буквального смысла (Тисон играет в шахматы с профессором Баррулем) до максимально символического: «И больше ничего. Кроме разостланного на столе плана Кадиса — этой странной шахматной доски, по которой какой-то невероятный игрок двигает фигуры…». Сопоставление мира с шахматной доской весьма популярно в литературе постмодернизма (достаточно вспомнить М. Павича), поскольку воплощает актуальную идею интеллектуальной игры, но у Реверте этот образ приобретает экзистенциальное звучание, особый трагизм бытия, где человек лишь пешка. Такими пешками изображены и герои, но в то же время каждый из них ведет свою партию, не желая проигрывать. Состязание убийцы и следователя, любовь Лолиты и Лобо, даже обстрел города Дефоссе и противостояние Кадиса — варианты шахматных партий и одновременно части некой общей игры, которую ведет «невероятный игрок», определяющий бытие.

Поэтому вполне логичной выглядит идея о всеобщей связи — одна из центральных в романе. Самая яркая ее иллюстрация — зависимость убийств девушек от падения бомбы, которая представляется Тисону главной загадкой данных преступлений. И в то же время он пытается это объяснить: «Мир полон разрозненных элементов на первый взгляд. Не взаимосвязанных. Но когда одни определенные соединения вступают в контакт с другими, получающаяся в результате сила может производить поразительный эффект… Секрета соединения мы пока не знаем». Та же мысль звучит в эпиграфе и реализована во всей ризоматичной структуре текста, куда входят и интертекстуальные ссылки, образующие некий вертикальный контекст произведения.

Так, можно увидеть скрытые параллели между Лолитой Пальма, собирающей засушенные растения, и главным героем «Коллекционера» Дж. Фаулза, пополняющим собрание бабочек, между владельцем парфюмерной лавки Фраскито, оказавшимся убийцей, и Гренуем из «Парфюмера» П. Зюскинда, Мохаррой и героями Ремарка с их верностью кодексу товарищества. Но подобные аллюзии в романе Реверте не только являются вариантом постмодернистской игры, но и определенным способом характеризуют героев, давая подсказку «компетентному» читателю относительно истинного убийцы или подлинной сути героини. Таким образом, Реверте использует принцип «слоеного пирога», сформулированный У. Эко, по отношению к структуре образов, что весьма интересно.

Также значима в тексте аллюзия на сам принцип построения романа Дж. Джойса «Улисс», где сквозь ткань повествования о Дублине проступает античный миф. В «Осаде…» просматривается сюжет «Аянта» Софокла, перевод которого дал главному герою профессор Барруль. Прочитав этот текст, Тисон начинает воспринимать события через его призму и находит явные параллели: осада Трои — осада Кадиса, зарезанные овцы — убитые девушки, расследование Улисса — расследование Тисона. Герой даже начинает мыслить цитатами из античной трагедии, связывая их с происходящим. В итоге отчетливо начинает звучать идея о повторяемости сюжетов, цикличности и власти текстов над человеком.

Своеобразной аллюзией на ницшеанского сверхчеловека можно считать чучельника Фумагаля. К примеру, так он рассуждает о свободе: «…Единственная свобода есть свобода личности и заключается она в том, чтобы отдаться на волю силам, владеющим человеком… Оттого и слово "зло” неоднозначно. Общество, запутавшись в собственных противоречиях, карает за наклонности, ему же и присущие, однако это кара есть лишь слабая плотина, не выдерживающая напора темных страстей, что когтят душу человека». Этот образ очень близок афоризму Ницше: «Культура — это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом». Руководствуясь своими представлениями о свободе, добре и зле, Фумагаль отправляет французам планы попадания бомб для того, чтобы увеличить меткость стрельбы. Тем самым герой стремится разрушить город, который для него является моделью всего мира, погрязшего в законах, условностях, правилах морали. Вместе с тем этот персонаж изображен как обобщенный образ революционера: «Настанет день, думает он, и оттуда налетит обжигающий ветер, который все расставит по своим местам… Грегорио Фумагаль в этом убежден и ради этого работает. Рискуя, между прочим, жизнью. Во имя будущего». Так очень скрыто Реверте показывает влияние идей Ницше на революционеров, определенную близость их взглядов на жизнь. Вместе с тем занятие Фумагаля (чучельник) содержит авторскую оценку данного героя: он может лишь имитировать жизнь из мертвых тел, но не является создателем. Видимо, так же бесплодны и его идеи.

Таким образом, интертекст создает особый уровень в данном повествовании — уровень подсказок читателю и авторских оценок, которые исключены из основного текста. Итоговым символом, суммирующим авторские идеи, является образ Кадиса, который представлен в разных ипостасях. Это реальный город, в котором автором тщательно выписана архитектура, улицы, дан план. С другой стороны, Кадис — это его жители, в которых Реверте подчеркивает гордость, стойкость и нежелание подчиняться чьей-то воле. Поэтому далеко не случайно автор пишет о городе как о живом существе, которое дышит, просыпается, живет. Ну и, конечно, Кадис — модель всего мира, в котором есть зло и благородство, страсти и рационализм, жизнь и смерть. При этом важен образ Кадиса на чертежах, которые исправно отправляет Фумагаль: город весь охвачен перекрещивающимися линиями обстрелов. Но это также и символ связи всех людей и событий: каждый занимает свое место в матрице бытия.

Но, активно используя постмодернистские приемы, Реверте все же в плане содержания близок классической литературе: изображая войну и убийства, он ставит вопрос о ценности жизни каждого отдельного человека, который становится жертвой идей. История Мохарры и его раненого товарища, так и не получивших заслуженную премию, перекликается с «Повестью о капитане Копейкине» Н. В. Гоголя: в обоих текстах звучит мысль о несправедливости власть имущих и о необходимости сочувствия к маленькому человеку. Возможно, именно этот гуманистический пафос, довольно редкий в литературе XXI в., и делает тексты А. Переса-Реверте столь важными для современного читателя.

Творчество А. Переса-Реверте представляет собой очередной вариант постмодернистского соединения массового и элитарного: используя жанр детектива, писатель придает ему философскую глубину, превращая расследование преступления в изучение человека, законов нравственности и самой жизни. Вместе с этим ему удается избегать прямой дидактики — сюжетные ходы романов и логика образов ставят перед читателями извечные вопросы о смысле бытия, сущности добра и зла, природе человека, но не дают ответов, подталкивая читателя к размышлениям.

Роль читателя вообще очень важна в романах Реверте: выстраивая разные перемежающиеся линии повествования, намеренно децентрируя текст и шифруя интертекстуальные аллюзии и реминисценции, писатель вовлекает читающего в интеллектуальную игру, цель которой — обретение некой истины о тексте, себе самом и своем месте в мире.

Таким образом, примеряя разные маски, по постмодернистски совмещая развлекательное и философское, Реверте всегда пишет о человеке и для человека, выводя отношения с читателем за рамки обычной постмодернистской игры. Этот столь несовременный гуманизм можно считать одной из ключевых особенностей его творчества.