Упр. 75. а) Определите, какие средства языковой выразительности используются в тексте.

      Город Пушкин — колыбель творчества поэта. Здесь проходили его юные годы, рождались его первые творческие замыслы. Прекрасные пейзажи парков, величественные памятники русской воинской славы, стройная галерея Камерона, скульптура «Девушка с кувшином» вызывают в памяти строфы многих пушкинских произведений. (По Г. А. Обернихиной)

б) Сравните различные объяснения роли некоторых языковых средств выразительности в данном тексте. Какие из них кажутся вам наиболее точными и почему?

      1. Метафора «колыбель творчества поэта» служит для усиления выразительности текста.
      2. Метафора «колыбель творчества поэта» придает тексту необычайную выразительность.
    3. Ряд однородных членов предложения («прекрасные пейзажи парков, величественные памятники русской воинской славы, стройная галерея Камерона, скульптура „Девушка с кувшином"») дает возможность представить те места, где прошли юные годы Пушкина.
   4. Особенно выразительно звучит последнее предложение благодаря ряду однородных членов: «Прекрасные пейзажи парков, величественные памятники русской воинской славы, стройная галерея Камерона, скульптура „Девушка с кувшином"...»
      5. С помощью метафоры «колыбель творчества поэта» автор характеризует роль мест, где прошли юные годы Пушкина, в формировании его как поэта. Раскрывает содержание этого влияния Г. А. Обернихина в следующем ряде однородных членов предложения: «прекрасные пейзажи парков, величественные памятники русской воинской славы, стройная галерея Камерона, скульптура „Девушка с кувшином"».

Упр. 76. Выпишите из текстов все изобразительно-выразительные средства: тропы и их виды; стилистические фигуры и их виды. Укажите средства создания образов на уровне фонетики, лексики, морфологии, словообразования, синтаксиса.

      1)   Почему в языке отошедших людей
            Были громы певучих страстей?
            И намеки на звон всех времен и пиров,
            И гармония красочных слов?

            Почему в языке современных людей —
            Стук ссыпаемых в яму костей?
            Подражательность слов, точно эхо молвы,
            Точно ропот болотной травы?

            Потому что, когда, молода и горда,
            Между скал возникала вода,
            Не боялась она прорываться вперед, —
            Если станешь пред ней, так убьет.

            И убьет, и зальет, и прозрачно бежит,
            Только волей своей дорожит.
            Так рождается звон для грядущих времен,
            Для теперешних бледных племен. (К. Д. Бальмонт)

      2) А ночью лес принял неописуемо жуткий, сказочный вид: синяя стена его выросла выше, и в глубине ее между черных стволов безумно заметались, запрыгали красные мохнатые звери. Они припадали к земле до корней и, обнимая стволы, ловкими обезьянами лезли вверх, боролись друг с другом, ломая сучья, свистели, гудели, ухали, и лес хрустел, точно тысячи собак грызли кости.
      Бесконечно разнообразно струились фигуры огня между черных стволов, и была неутомима пляска этих фигур. Вот, неуклюже подпрыгивая, кувыркаясь, выкатывается на опушку леса большой рыжий медведь и, теряя клочья огненной шерсти, лезет, точно за медом, по стволу дерева вверх, а достигнув кроны, обнимает ветви ее мохнатым объятием багровых лап, качается на них, осыпая хвою дождем золотых искр; вот зверь легко переметнулся на соседнее дерево, а там, где он был, на черных, голых ветвях зажглись во множестве голубые свечи, по сучьям бегут пурпуровые мыши, и при ярком движении их хорошо видно, как затейливо курятся синие дымки и как по коре ствола ползут, вверх и вниз, сотни огненных муравьев. (М. Горький)
      3) О чем я думаю? Когда я спросил себя об этом, мне захотелось вспомнить, о чем именно я думал, и тотчас же подумал о своем думанье и о том, что думанье есть самое удивительное, самое непостижимое в моей жизни. О чем думал я, что было во мне? Какие-то мысли об окружающем и желание зачем-то запомнить, удержать, сохранить в себе это окружающее... Еще чувство беспредельного счастья от этого безграничного покоя, всеобъемлющей гармонии ночи, а также не распознанное до конца чувство какой-то тоски и какой-то корысти. Тоска из глубинного подсознательного ощущения, что лишь во мне одном нет покоя, нет бездумности. А корысть из всепоглощающей жажды как-то использовать это счастье и даже самую тоску и жажду, что-то создать из них.
      Только человек дивится и поражается своему собственному существованию, думает о нем. За что же отметил меня Бог роковым знаком удивления, зачем все возрастает во мне оно? Я чувствую себя бесконечно одиноким в этом полночном безмолвии, колдовски звенящем мириадами хрустальных источников, неиссякаемо льющихся в какое-то бездонное лоно. Рассеивающий небесную тьму свет Юпитера озаряет громадное пространство между поднебесьем и морем, великий храм ночи, над царственными вратами которого вознесся он, как знак святого духа.
      И я один в этом храме, я бодрствую в нем. (По И. А. Бунину)
      4) С годами человек нет-нет да и возвращается мыслями к дружбе. Для этого столько причин! По мере накопления жизненного опыта происходит переоценка ценностей, даже против своей воли человек всматривается в окружающих более пристально, более взыскательно. Человечество бдительно и неотступно пестует дружбу. Как славит ее фольклор! Классика! А сколько прекрасных примеров вокруг нас!
      Каким неудачным был этот год для самых близких моих товарищей! Сколько болезней, переживаний и тягот обрушилось на них, а значит, и на меня! И как мало я нашел для них утешений, как мало слов, как мало молчаливого сочувствия, как мало... времени! Что меня отдаляло от них, что отвлекало от их боли, какие неотложные дела брали верх? А разве дружба — не такая же неотложная, государственная и даже мировая работа?
      Наша занятость оказывается не чем иным, как простейшей, толстокожей, безразличной холодностью. Если человека ежедневно ждет нагромождение дел, он, конечно, выживет, но, без сомнения, погибнет то сердечное, то доброе, сочувственное и отзывчивое, что нас с ним связывало. Пусть у вас будет время!
      Наперекор всем уважительным причинам пусть у вас будет время в понедельник, вторник, среду, четверг, пятницу. Пусть у вас будет время не только в выходной. В календаре дружбы все дни красные. Находите время для озабоченных и печальных, для людей, которые встревожены и которые в беде. Потому что для кого-то это ваше время может быть спасением. Потому что для кого-то это ваше время может означать выход, а для кого-то — будущее.
      Пусть у вас будет время! (И. Л. Панова)
      5) Когда склоняется день, когда розовая мгла одевает дальние части города и окрестные холмы, тогда только можно видеть нашу древнюю столицу во всем ее блеске, ибо, подобно красавице, показывающей только вечером свои лучшие уборы, она только в этот торжественный час может произвести на душу сильное, неизгладимое впечатление.
      Что сравнить с этим Кремлем, который, окружась зубчатыми стенами, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?
      Что величественнее этих мрачных храмин, тесно составленных в одну кучу, этого таинственного дворца Годунова, коего холодные столбы и плиты столько лет уже не слышат звуков человеческого голоса, подобно могильному мавзолею, возвышающемуся среди пустыни в память царей великих?!
      Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно... Надо видеть, видеть... надо чувствовать все, что они говорят сердцу и воображению! (М. Ю. Лермонтов)
      6) Уходили в эмиграцию русские люди, потому что не было другого способа сохранить себе жизнь, но, как это ни покажется странным, не только поэтому. Надругательство над русской душой (над миллионами русских душ) шло разными путями. Скажем, Дворцовая площадь в Петербурге — Дворцовая! — переименовывается в площадь имени Урицкого. Царское Село вблизи Петербурга, где Пушкин учился в лицее, называется именем Урицкого. Как же тут не бежать от подобной бесовщины?! Невский проспект (есть повесть у Гоголя) становится имени 25-го Октября. Ну как тут не бежать? И пошло, и пошло, и пошло. Имени Володарского, имени Розы Люксембург, имени Воровского, имени Ленина... Все небольшие фабрики с текстильным уклоном стали имени Володарского, в обиходе — «володарки». А то еще имени Лакина, а то еще имени Ногина, имени Баумана. Да как же тут не бежать! Школа ваяния превращается во ВХУТЕМАС. Да как же тут не бежать? (В. А. Солоухин)