В один из первых парижских вечеров Марина
предупредила: «Сегодня идем в «Гранд-Опера», танцует Миша Барышников, он
нас пригласил».
— Мишка! Вот замечательно! Сто лет его не видел, — обрадовался Владимир. — А он же вроде в Штаты перебрался. Как он?
— По-моему, прекрасно, — сказала Марина. — Здесь на гастролях, бешеный успех, скрывается от поклонниц. Живет у Тани...
— Здорово. А как же граф?
— А при чем тут граф? Таня Мише как старшая сестра.
Танцевал Барышников превосходно. Владимир, не считая себя
большим знатоком и поклонником
балетного искусства, глядя на отточенность, завершенность каждого
движения танцовщика, понимал, почему шеф все время ставит им в пример
балетных артистов. Конечно, они являлись для Юрия Петровича идеальными
исполнителями воли постановщика. Ни шага влево, ни шага вправо. Все
безукоризненно строго, четко, выверено до миллиметра. А у Миши ко всему
рвалась на волю душа, и он не сдерживал свой темперамент. Зрители это
чувствовали, аплодировали каждому удачному прыжку и даже жесту.
Когда представление закончилось,
Высоцкий с Мариной отправились за кулисы. Она в здешних лабиринтах
ориентировалась, как в собственной квартире. Зря, что ли, танцевала тут
еще девчонкой?..
У входа в артистическую комнату стоял суровый страж. Но Миша выглянул — и во всю ширь распахнул двери:
— Прошу!
С Мишей Барышниковым Высоцкого
давным-давно познакомил Иван Дыховичный во время одного из набегов на
славный город Питер. Тогда Мишка еще был солистом Кировского театра,
красавец, молодой Аполлон. Карьера складывалась на удивление удачно, в
25 уже был заслуженным артистом. И кто бы мог подумать, что во время
гастрольной поездки он посмеет остаться на Западе. Чиновники
возмущались: мы ему только-только «Волгу» дали!..
Теперь Миша — звезда мировой величины. Правда, без «Волги».
Обнялись, расцеловались.
— Не боишься? — подмигнул Барышников Высоцкому.
— Тебя, что ли? — рассмеялся Владимир. — Это ты меня бойся!
В большой гримерной было тесновато от незнакомой публики.
Хозяин тут же принялся исправлять свою заминку:
— Знакомьтесь, господа, это мой друг — знаменитый русский певец и актер Владимир Высоцкий...
— Знакомьтесь...
— А это, Володь, тоже из наших — мой тезка, художник Миша Шемякин. Из Ленинграда, между прочим.
— Из Санкт-Петербурга, — без тени
улыбки поправил танцовщика молодой стройный парень в очках, затянутый во
все черное. — Много о вас слышал, — сказал он, обращаясь уже к
Высоцкому. — Вернее, много вас слушал.
— Тебя, — исправил Высоцкий. — Я о тебе тоже слышал, но картин, честно говоря, не видел...
— Это легко исправить. В любой момент...
— Все, потом договорите! — прервал беседу Барышников. — Поехали, нас ждет Таня.
Пока ехали к старинному особняку, в котором жила сестра Марины Таня — Одиль Версуа, Владимир спросил Шемякина:
— А почему Санкт-Петербург?
— Старая привычка. Я так всегда свои
картины подписывал — «Шемякин. СПб». Когда в психушке лежал, врачам
объяснял, что это аббревиатура такая — «Специальная психбольница»...
— И долго ты в психушке был?
— Долго, — вздохнул Михаил.
— Я тоже, — в ответ выдохнул Высоцкий.
У Тани гостей ждали. Ее муж —
итальянский граф — отсутствовал. Но зато был великолепный стол, мерцание
свечей и очень теплый, дружеский, но не светский разговор.
«Потом Володя много пел, — рассказывала
жена Шемякина Ревекка. — А я ревела. Миша тоже был совершенно
потрясен... На следующий день Володя с Мариной были у нас дома... В тот
вечер мы пешком шли по Парижу.. И говорили, говорили, говорили...»
Больше говорил Шемякин, Высоцкий
слушал, лишь изредка что-то уточнял. Их детские биографии были схожи.
Они оба были сыновьями фронтовиков, профессиональных военных, служивших
после войны в Германии в оккупационных войсках...
У них были примерно одинаковые
творческие судьбы. Правда, до неприкрытого «выдавливания» из Союза у
Высоцкого дело не дошло. Но живые примеры были перед глазами... Шемякин
был интересен ему как эмигрант с трехлетним опытом, сумевшим не просто
выжить, но и добиться успеха и признания на чужой земле. Хотя художнику,
конечно, сделать это проще, его язык общения с публикой
интернационален. Может, на эсперанто начать стихи писать? Тогда его еще
хотя бы один человек поймет — создатель языка...
В общей череде парижских впечатлений
лишь короткая встреча с Барышниковым да знакомство с Мишей Шемякиным и
его картинами были светлыми пятнами, а так... После второй поездки во
Францию, замечали московские друзья, Высоцкий вернулся иным. В
обыденности растаяло очарование прежде манящего города. После «Парижска»
он показался Вениамину Смехову каким-то расстроенным, чересчур
язвительным и обманутым. |