Вистенгоф, мемуарист желчный, но
наблюдательный и точный, приводит совершенно определенную причину для
желания Лермонтова оставить Московский университет: «Рассеянная светская
жизнь в продолжение года не осталась бесследною. Многие из нас не были
подготовлены для сдачи экзаменов. Нравственное и догматическое
богословие, а также греческий и латинский языки подкосили нас…
Последствием этого было то, что нас оставили на первом курсе на другой
год; в этом числе был и студент Лермонтов… Самолюбие Лермонтова было
уязвлено. С негодованием покинул он Московский университет навсегда,
отзываясь о профессорах как о людях отсталых, глупых, бездарных,
устарелых… Впоследствии мы узнали, что он, как человек богатый, поступил
на службу юнкером в лейб-гвардии Гусарский полк».
Итак, Лермонтов вышел из университета
из самолюбия — «потому что оборвался на экзамене и считал, что
Победоносцев к нему придирается, что, может быть, и была правда»
(Вистенгоф).
Вспоминая поведение Лермонтова на
лекциях и тон, которым он разговаривал с профессорами, можно
предположить, что так все оно и было. Мстительные профессора «зарезали»
Лермонтова на экзаменах и ясно дали ему понять, что нельзя безнаказанно
демонстрировать свое презрение к вышестоящим.
На публичные годичные испытания на
словесном отделении Московского университета, проходившие с середины мая
по середину июня, Лермонтов не явился.
1 июня последовало прошение Лермонтова
об увольнении из университета, которое и было удовлетворено. Неизменный
друг Лермонтова, Александра Верещагина, была встревожена всеми этими
происшествиями.
Из Середникова в Москву приходит
письмо от Александры Михайловны. «Аннет Столыпина пишет Пашеньке, —
обращается она к Лермонтову, — что вы имели неприятность в университете и
что тетя (бабушка Лермонтова) заболела от этого; ради Бога, напишите,
что это значит… К несчастью, я слишком хорошо знаю вас, чтобы оставаться
спокойною; я знаю, что вы способны резаться с первым встречным из-за
первой глупости. Фи, какой стыд! С таким дурным характером вы никогда не
будете счастливы»…
Но дело было сделано, и в начале августа Лермонтов вместе с Е. А. Арсеньевой выехал из Москвы в Петербург. |