Пятница, 29.03.2024, 15:29


                                                                                                                                                                             УЧИТЕЛЬ     СЛОВЕСНОСТИ
                       


ПОРТФОЛИО УЧИТЕЛЯ-СЛОВЕСНИКА   ВРЕМЯ ЧИТАТЬ!  КАК ЧИТАТЬ КНИГИ  ДОКЛАД УЧИТЕЛЯ-СЛОВЕСНИКА    ВОПРОС ЭКСПЕРТУ

МЕНЮ САЙТА
МЕТОДИЧЕСКАЯ КОПИЛКА
НОВЫЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ СТАНДАРТ

ПРАВИЛА РУССКОГО ЯЗЫКА
СЛОВЕСНИКУ НА ЗАМЕТКУ

ИНТЕРЕСНЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК
ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА

ПРОВЕРКА УЧЕБНЫХ ДОСТИЖЕНИЙ

Категории раздела
ЛОМОНОСОВ [21]
ПУШКИН [37]
ПУШКИН И 113 ЖЕНЩИН ПОЭТА [80]
ФОНВИЗИН [24]
ФОНВИЗИН. ЖИЗНЬ И ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ [8]
КРЫЛОВ. ЕГО ЖИЗНЬ И ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ [6]
ГРИБОЕДОВ [11]
ЛЕРМОНТОВ [74]
ЛЕРМОНТОВ. ОДИН МЕЖ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ [131]
НАШ ГОГОЛЬ [23]
ГОГОЛЬ [0]
КАРАМЗИН [9]
ГОНЧАРОВ [17]
АКСАКОВ [16]
ТЮТЧЕВ: ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК И КАМЕРГЕР [37]
ИВАН НИКИТИН [7]
НЕКРАСОВ [9]
ЛЕВ ТОЛСТОЙ [32]
Л.Н.ТОЛСТОЙ. ЖИЗНЬ И ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ [16]
САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН [6]
ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ [21]
ДОСТОЕВСКИЙ. ЕГО ЖИЗНЬ И ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ [7]
ЖИЗНЬ ДОСТОЕВСКОГО. СКВОЗЬ СУМРАК БЕЛЫХ НОЧЕЙ [46]
ТУРГЕНЕВ [29]
АЛЕКСАНДР ОСТРОВСКИЙ [20]
КУПРИН [16]
ИВАН БУНИН [19]
КОРНЕЙ ЧУКОВСКИЙ [122]
АЛЕКСЕЙ КОЛЬЦОВ [8]
ЕСЕНИН [28]
ЛИКИ ЕСЕНИНА. ОТ ХЕРУВИМА ДО ХУЛИГАНА [2]
ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ [25]
МАРИНА ЦВЕТАЕВА [28]
ГИБЕЛЬ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ [6]
ШОЛОХОВ [30]
АЛЕКСАНДР ТВАРДОВСКИЙ [12]
МИХАИЛ БУЛГАКОВ [33]
ЗОЩЕНКО [42]
АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН [16]
БРОДСКИЙ: РУССКИЙ ПОЭТ [31]
ВЫСОЦКИЙ. НАД ПРОПАСТЬЮ [37]
ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО. LOVE STORY [40]
ДАНТЕ [22]
ФРАНСУА РАБЛЕ [9]
ШЕКСПИР [15]
ФРИДРИХ ШИЛЛЕР [6]
БАЙРОН [9]
ДЖОНАТАН СВИФТ [7]
СЕРВАНТЕС [6]
БАЛЬЗАК БЕЗ МАСКИ [173]
АНДЕРСЕН. ЕГО ЖИЗНЬ И ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ [8]
БРАТЬЯ ГРИММ [28]
АГАТА КРИСТИ. АНГЛИЙСКАЯ ТАЙНА [12]
СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ [33]
ФРИДРИХ ШИЛЛЕР [24]
ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС [11]
СТЕНДАЛЬ И ЕГО ВРЕМЯ [23]
ФЛОБЕР [21]
БОДЛЕР [21]
АРТЮР РЕМБО [28]
УИЛЬЯМ ТЕККЕРЕЙ [9]
ЖОРЖ САНД [12]
ГЕНРИК ИБСЕН [6]
МОЛЬЕР [7]
АДАМ МИЦКЕВИЧ [6]
ДЖОН МИЛЬТОН [7]
ЛЕССИНГ [7]
БОМАРШЕ [7]

Главная » Файлы » СТРАНИЦЫ МОНОГРАФИЙ О ПИСАТЕЛЯХ И ПОЭТАХ » БОДЛЕР

Глава IV. УЧЕБА (ГЛАВА ИЗ КНИГИ АНРИ ТРУАЙЯ. БОДЛЕР. КНИГА ОБ ОТЦЕ СОВРЕМЕННОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ПОЭЗИИ)
24.09.2012, 10:49

В январе 1836 года полковник Опик приступил к выполнению своих новых обязанностей в столице и временно поселился в доме 36 по Университетской улице, известном как «особняк министров». Туда к нему через некоторое время приехали и жена с сыном. «Итак, мама, папа и я, все мы, наконец, вместе, в Париже», — сообщил Шарль Альфонсу 25 февраля 1836 года. Вскоре семья перебралась в здание штаба, расположенного в доме 1 по Лилльской улице. Тем временем мальчика представили господину Пьеро, директору Королевского коллежа Людовика Великого. Войдя с пасынком в кабинет директора, полковник произнес напыщенную, как обычно, фразу: «Вот мой вам подарок. Вот ученик, который прославит ваш коллеж». Услышав столь увесистый комплимент, Шарль опустил голову. Нимало не смущенный подобной характеристикой, г-н Пьеро задал мальчику несколько вопросов и, хотя тот учился в Лионе уже во втором классе, решил записать его в третий, предыдущий по той простой причине, что, по его мнению, обучение в провинции на год отставало от обучения в Париже. Несмотря на это, Шарль все равно боялся оказаться среди последних учеников. «Может быть, предубеждение ко мне со, стороны учителей окажется еще более сильным, чем со стороны учеников, — писал он в том же письме, — и когда я скажу, что приехал из Лиона, меня посчитают слабее, чем я есть на самом деле».

Несмотря на эти опасения, в конце учебного года он получил шесть поощрений, в том числе первые места за латынь и за английский. Мало того, его сочинение по латинской поэзии, посланное на общий конкурс, также оказалось в числе лучших. Полковник мог надеяться, что уж теперь-то пасынок займется коллекционированием лавровых венков.

Но это значило плохо знать пятнадцатилетнего подростка, у которого часто и совершенно непредсказуемо менялось настроение, менялись планы и намерения. В декабре 1836 года его основной преподаватель Ашиль Шарден так характеризовал ученика Бодлера: «Очень легкомыслен… Недостаточно работает над исправлением своих недостатков… Очень капризен, работает неровно… Поверхностный ум…» Однако в то же время и этот преподаватель, и директор, рассчитывая на способность Шарля хорошо писать латинские стихи, интенсивно готовили его вместе с группой учеников к общему конкурсу. Лекции для «сверходаренных» читались три — пять раз в неделю, с десяти до одиннадцати часов вечера. Учителя с пафосом восклицали: «Работайте над латинскими стихами! Это — путь в ваше будущее!» Но, подстегивая своих воспитанников, эти педагоги загоняли их в тупик. В конце июня 1837 года лучшие ученики коллежа стали умолять директора отменить принудительные ночные «бдения». Возмущенный этой просьбой, поданной за несколько недель до конкурса, г-н Пьеро лишил всех их права покидать коллеж. Шарль принял удар покорно. «Для меня, — писал он матери, — это новый стимул к работе, и во всем остальном тоже я, насколько возможно, стараюсь избегать столкновений с директором, который был вне себя от этой просьбы. Он громко кричал, что этот проклятый класс огорчал его с самого начала и, разумеется, подведет на конкурсе. Так что нам придется долго ждать, прежде чем он разрешит нам отпуск домой […] Итак, я лишен возможности видеть его [полковника Опика] Бог знает еще сколько времени — из-за этого г-на Пьеро, который считает странным, что ученики хотят лишний час поспать, вместо того, чтобы мечтать завоевывать для него награды на конкурсе. Прощай, я буду много работать и постараюсь забыть, что меня лишили права побывать дома».

В конце учебного года его усидчивость была вознаграждена — он был четырежды отмечен как лучший ученик, получив первую премию за латинское стихосложение и вторую — за перевод на латынь. Отличился он и во время конкурсного экзамена: второй приз за знание латинской поэзии и второе поощрение за перевод с латинского. Г-н Пьеро и г-н Шарден сияли. Шарль написал матери: «Я получил второй приз на конкурсе за знание стихов и, таким образом, вернул себе расположение директора и надзирателя. Скажи об этом папе и поцелуй его от меня».

До чего же милый мальчик! Как он любит родителей и как старается угодить им своими отметками! В октябре 1837 года, в классе риторики, предпоследнем классе лицея, он считался первым учеником. Чтобы отпраздновать событие, отчим предложил ему прогулку верхом «в сторону железной дороги». Шарль, неважный наездник, упал и сильно повредил колено. Хирург и терапевт, осмотрев его, предписали ему постельный режим в медпункте при пансионате. Там он лежал, ворча и стеная, полтора месяца. «Эти два старых идиота решили, что у меня в колене водянка и что мне надо накладывать компрессы с минеральной водой […] И вот я опять в постели, в лапах двух палачей, которых я готов задушить».

Он продолжал заниматься по учебникам, писал сочинения, изучал «Историю Франции» по книге президента Эно, прочитал среди прочего «Последний день приговоренного к смерти» Виктора Гюго. Мать регулярно его навещала. Каждый ее приход был для него праздником. Отчим, несмотря на свою занятость, тоже иногда заходил посидеть у его кровати. «Горячо поблагодари папу за его приход, — пишет Шарль матери, — он доставил мне огромное удовольствие. Он не часто меня навещает, но чем реже удовольствие, тем оно дороже. Я очень люблю папу; не забудь сказать ему, какое я занял место [второй в переводе с латыни]. Нога моя заживает». В медпункт заходил еще один человек, чьи краткие визиты Шарль очень ценил. Это был один из преподавателей, г-н Ренн, который выгодно отличался от своих коллег интересом к современной литературе. Он с удовольствием рассуждал с мальчиком о модных авторах и подсказывал ему, какие книги следовало бы прочитать. Но Шарль был так увлечен сочинением стихов на латыни, что задавался вопросом, а существует ли иной способ самовыражения, достойный того, чтобы им заниматься.

Наконец 16 декабря 1837 года Шарлю разрешили покинуть медпункт. Он тотчас сообщил об этом матери: «О, радость! И для меня, и для тебя. В понедельник утром я возвращаюсь в класс. Так сказал врач […] Если бы ты знала, как я хочу видеть тебя и папу на протяжении целого дня. Мне необходимо вернуться в жизнь. Я счастлив, доволен, безумно рад […] Прощай, любовь моя, порадуйтесь вместе с папой этим добрым новостям».

Вынужденный длительный отдых придал ему еще больше рвения: он стал лучшим учеником по рисованию, лучшим в ораторском искусстве на латыни. Но при этом Шарль боялся будущего, сознавая, что ему не хватает настойчивости.

«Чем ближе день выхода из коллежа и вступления в самостоятельную жизнь, тем сильнее мой страх, — признавался он в письме к Альфонсу. — Ведь придется работать, причем серьезно работать, а это страшно». Его школьная жизнь по-прежнему была отмечена наказаниями, его лишают права покидать коллеж. Даже г-ну Ренну, любимому учителю, приходилось оставлять его в классе после уроков. Правда, добряк-педагог извинялся за свою строгость и говорил провинившемуся: «Уверяю вас, наказывать друзей очень тяжело!» На что Шарль взволнованно отвечал: «С такими словами никакое наказание не страшно». Описывая матери эту сцену, он добавлял: «Господин Ренн единственный учитель, которому я говорю такие веши, не краснея. Кому-ни-будь другому мне было бы стыдно грубо льстить, но говорить уважаемому тобой человеку то, что ты о нем думаешь, не стыдно никогда. И поэтому, что бы ты ни говорила, люди никогда не боятся поцеловать родную мать перед публикой. А живу я так: читаю книги, какие мне дают в библиотеке, работаю, пишу стихи, но теперь они ужасны. И, несмотря на свою занятость, скучаю. Причина же в том, что не вижу вас».

Это длинное письмо Шарль отправил в Бареж, куда родители поехали отдыхать на воды. После их отъезда он чувствовал себя брошенным, его утомляла болтовня товарищей по учебе. «Я больше люблю нашу тишину, между шестью и девятью часами, когда ты работаешь, а папа читает», — признавался он в письме матери. Все больше опасался он и столкновения с действительностью, ожидавшего его по выходе из коллежа: «Сколько придется заводить знакомств, сколько ездить туда-сюда, чтобы найти незанятое место в этом мире, страшно даже подумать». Но, изложив Каролине свои опасения, он тут же старался ее успокоить: «Но ведь ты знаешь, какой я упорный и как я умею быстро действовать, когда меня принуждают к этому обстоятельства […] Так что кто знает, может, я внезапно переменюсь навсегда, как я порой вдруг меняюсь, когда нужно готовиться к урокам? […] Ну а если, милая мамочка, природа не наделила меня способностью радовать тебя, если я слишком глуп, чтобы твои надежды оправдались, тогда я до самой твоей кончины не смогу, хотя бы частично, отблагодарить тебя за все муки, какие ты приняла из-за меня». Следующее письмо возвышенностью своего тона походило на объяснение в любви: «Смертельно скучаю и люблю тебя больше, чем когда-либо […] Мне кажется, что мы узнаем истинную цену людям в их отсутствие. Образуется пустота, которая все увеличивается и увеличивается; правда, ко мне заходит господин Эмон, но что я ему скажу, когда все темы для беседы окажутся исчерпанными? А с тобой мы можем говорить без конца, ты — о своей работе, я — о моей любви к тебе, и мы оба в восторге (…) Милая мамочка, если бы ты знала, как я хочу быть с тобой и делать тебя счастливой прежде, чем ты умрешь!»

Единственным событием, скрасившим монотонную серость дней, стала поездка учеников коллежа в Версальский дворец, где они гуляли по парку, посетили парадные залы, побывали в часовне и в театре, поужинали в зале с низким потолком и даже встретили короля, благожелательно приветствовавшего своих юных подданных. «Повсюду вдоль дороги, пока мы ехали, — писал Шарль отчиму, — прохожие останавливались, чтобы посмотреть на вереницу из сотни взятых напрокат экипажей». Шарль не преминул низко оценить картины, выставленные в галереях. Одобрил он только полотна Верне, Шеффера и Реньо, да еще «Битву при Тайбурге» Делакруа. «Все так расхваленные картины эпохи Ампира выглядят посредственными и холодными; люди часто расставлены, как деревья в лесу, или, как статисты в опере, — рассуждал он. — Быть может, я не прав, но таковы мои впечатления». Наверное, он спросил на этот счет мнение г-на Ренна, своего учителя и единомышленника. Они часто беседовали об искусстве и литературе: «Заметив, что я очень люблю современных авторов, он сказал мне, что был бы рад разобрать со мной, не спеша, какое-нибудь произведение современного автора, дать мне почувствовать хорошие и слабые его стороны (…) Для меня господин Ренн — непререкаемый авторитет».

Еще более теплое и нежное письмо отправил Шарль матери две недели спустя. Сообщая о своих переживаниях, он одновременно просил ее не возвращаться раньше срока из Барежа. «Во-первых, я злюсь на самого себя, так как боюсь, что не добьюсь успеха; признаюсь, что самолюбие мое жестоко страдает; сколько бы я ни философствовал, что школьные успехи мало что доказывают, и т. д., все же они доставляют большое удовольствие. Так что я сам себе противен, а остальные — еще больше». Единственным его утешением было чтение. Но какую же халтуру превозносили газеты! «Все это сплошь и рядом неправдоподобно, преувеличено, надуманно и высокопарно. Особенно мне неприятен Эжен Сю. Я прочел только одну его книгу и уже чуть не умер от скуки. Все мне это осточертело. Понравились мне только драмы и стихи Виктора Гюго да еще одна книга Сент-Бева („Сладострастие"). Литература мне совершенно опротивела. Право, с тех самых пор, как я научился читать, мне еще ни одна книга не понравилась от начала до конца; а посему я больше не читаю, перенасытился чтением, больше не разговариваю; я думаю о тебе; ведь ты — вечная книга; с тобой я беседую; любовью к тебе я заполняю свое время; от этого, в отличие от других удовольствий, я никогда не устаю. Честное слово, может, это даже и лучше, что мы оказались вдали друг от друга, я научился отворачиваться от современной литературы; я научился любить маму больше, чем когда-либо, потому что чувствовал ее отсутствие — вот увидишь, когда вернешься, я припас тебе еще больше поцелуев, забот и предупредительности, и, хотя ты знаешь, что я люблю тебя, ты будешь удивлена, до чего же я тебя люблю. Прощай и — кто кого любит больше».

В том году по результатам конкурсных экзаменов он ничего не получил, но все же мог гордиться двумя наградами по результатам работы в классе: за французскую речь и за латинские стихи, а также несколькими поощрениями. Шарль ожидал катастрофы, а получился полууспех. Но радость его переполняла не из-за этих маленьких поощрений: он узнал, что родители приглашают его приехать к ним в Бареж. Более того — ему разрешили проделать весь путь самостоятельно. «Теперь я сгораю от нетерпения, — писал он матери. — Чемодан уложен; не знаю, сколько дней продлится поездка, но знаю наверняка, что это будет слишком долго. Меня вовсе не страшит, что я еду один, я очень этим доволен, просто счастлив: наконец-то я обязан быть мужчиной, следить за собой, записывать расходы, осматривать достопримечательности, подниматься на холмы, гулять в Тулузе, и я с великим трудом удерживаюсь от громких криков радости». Чтобы подтвердить свою независимость, он писал матери, что если генерала Дюрье, друга семьи, вдруг не окажется в Тулузе, он переночует в гостинице: «Мне это нравится гораздо больше, чем спать в доме у знакомых, где мне придется разговаривать и проявлять любезность […] Прощай, мамочка; через несколько дней приеду к вам, обогащенный опытом, покрытый пылью и обезумевший от радости. Поцелуи от меня папу». Видно, что это письмо такое наивное в своем энтузиазме, написано совершенно нормальным мальчиком, не имеющим ни задних мыслей, ни секретов, ни проблем в области чувств, любящим маму и отчима, озабоченным тем, как завоевать их уважение, и желающим, подобно всем мальчишкам, поскорее забыть про учебу в каникулярной круговерти.

В Бареже Шарль пробыл две недели, каждый день совершая с родителями прогулки верхом. Потом он сопровождал их в Баньеры, «в конец Кампанской долины». «Баньеры — райский уголок, самое прекрасное место во Франции», — решил он. Затем они все посетили Тарб, Ош, Ажен, Бордо, Руайян, «где маме было очень плохо от морской болезни», Рошфор, «где по воскресеньям ничего не видно», Ла-Рошель, Нант, «где есть замечательный музей»; и наконец, берега Луары, «не вполне заслуживающие свою репутацию». В Париж они возвратились через Блуа и Орлеан.

В середине октября семнадцатилетний Шарль с головой, еще гудящей от обилия впечатлений — пейзажи, музеи, замки, соборы, берега рек и снежные вершины Пиренеев, приступил к занятиям в последнем, так называемом философском классе коллежа Людовика Великого. Воспоминание о том восхищении, которое он испытал при виде озера Эскубу, над Барежем, вдохновило его на стихотворение в духе Ламартина:

Высоко, высоко, вдалеке от дороги,
От селений, долин, где пасутся стада,
Поднимаются гор каменистых отроги,
А за ними — могучая пиков гряда.
Там, в ущелье, меж темных, обрывистых склонов,
В окружении гордых вершин снеговых
Воды озера дремлют, и кажется, словно
Никогда не прервется молчание их.

Сочиняя эти натужные стихи, Шарль испытал странное чувство, будто открыл для себя источник влаги посреди пустыни. Там, где были лишь учебники, наброски сочинений да латинские тексты, он обнаружил новый смысл жизни. Только что он был подростком, озабоченным, как и все остальные, лишь своими школьными успехами, а тут вдруг уподобился тем, для кого потребность в стихосложении важнее, чем еда и питье. Осмелился ли он показать свою первую пробу пера матери? Возможно. А отчиму? Вряд ли. В глазах полковника Опика он хотел оставаться прежде всего старательным учеником. Каролина — другое дело: поговаривали, что первый ее муж, Франсуа Бодлер, тоже баловался стишками. Так что она в состоянии понять сына.

Разумеется, она мягко его корит. Кропать стишки — почему бы и нет? Но только забавы ради. Не более того. Не надо увлекаться этим никчемным делом, литературой. Какую бы карьеру ни избрать, она должна быть стоящая, не шутовская. Только труд, серьезная работа, а не мечтания позволяют мужчине преодолевать трудности в жизни. А вот и доказательство: полковник Опик. Пусть Шарль берет с него пример, и тогда он пойдет уверенным шагом по дороге почестей!

Категория: БОДЛЕР | Добавил: admin | Теги: творчество Бодлера, европейская поэзия, зарубежная литература, поэзия Бодлера, Бодлер биография, стихи Бодлера
Просмотров: 1173 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 5.0/1
ПИСАТЕЛИ И ПОЭТЫ

ДЛЯ ИНТЕРЕСНЫХ УРОКОВ
ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЕ ЗНАНИЯ

КРАСИВАЯ И ПРАВИЛЬНАЯ РЕЧЬ
ПРОБА ПЕРА


Блок "Поделиться"


ЗАНИМАТЕЛЬНЫЕ ЗНАНИЯ

Поиск

Друзья сайта

  • Создать сайт
  • Все для веб-мастера
  • Программы для всех
  • Мир развлечений
  • Лучшие сайты Рунета
  • Кулинарные рецепты

  • Статистика

    Форма входа



    Copyright MyCorp © 2024 
    Яндекс.Метрика Яндекс цитирования Рейтинг@Mail.ru Каталог сайтов и статей iLinks.RU Каталог сайтов Bi0