Видели ли мы призрак? Нас спросили, на что он похож, и я ответил: «На черную женщину под огромным покрывалом».
Брат же мой сказал: «На слуховое окно в стене».
Робер Мюзиль. Дневники
В 1832 году Бальзак еще колебался
между учением Сен-Мартена, «философа, пожелавшего остаться неизвестным»,
и теорией Сведенборга.
Сен-Мартена прекрасно знали в Турени, и Бальзак прочел брошюру об этом человеке не позднее 1824 года.
Сен-Мартен родился в Амбуазе в 1743
году, учился на юриста и в 1765-м поступил младшим лейтенантом в полк
Фуа. В Бордо он встретил чудотворца Мартина де Паскальи (1710–1774),
основавшего орден избранных священников. Они обучали некоей процедуре,
благодаря которой можно было лицезреть ангельский дух.
В 1774 году Сен-Мартен жил в Лионе у
Жана-Батиста Виллермоза (1730–1824), также ученика Мартина де Паскальи.
Вдвоем они основали масонскую секту, от которой Сен-Мартен постепенно
отошел под влиянием Якоба Бёме. (1575–1624). С трудами последнего он
познакомился в Страсбурге. Бог, создавший духовных существ, обнаружил,
что они впали в грех неповиновения. Тогда он создал вселенную,
ставшую тюрьмой для падших ангелов. От Бога же происходит первоначальный
человек — обоеполое существо с прекрасным телом, вице-король вселенной,
которому предстоит привести к покаянию проклятых Богом. Попав на землю,
обоеполый человек обернулся мужчиной или женщиной, подверженным
страстям и болезням. Оба они, как падшие ангелы, обретут былое величие
через любовь, молитву, подражание Иисусу Христу.
У Сведенборга Бальзак почерпнул мысль о
том, что во тьме всегда светит огонек. Находятся люди, которые, вместо
того чтобы предаваться лавине ощущений, озаряются этим освободительным
огнем. Внутреннее чувство помогает развить аскеза. У каждого из нас
именно такой горизонт, какого он заслуживает. В зависимости от своих
человеческих качеств люди попадают в сферы либо удаляющие, либо
приближающие их к источнику света. Никого не гонят в ад силой, но каждый
создает себе свой ад. Люди, города и целые народы низвергаются в
бездну.
В «Письме к Нодье», написанном в 1832
году, Бальзак сообщал, что отдал в переплет труды Сведенборга.
Творчество Сведенборга вселило в него уверенность в том, что сказочный
мир существует, что он предшествует всякому созиданию и что сам он,
Бальзак, возможно станет его посредником.
Сведенборг родился в Стокгольме в 1688
году, умер в Лондоне в 1772-м. Этот человек сумел «продырявить» небо и
невооруженным глазом увидеть его костяк, каркас, те связи, флюиды и
соприкосновения, что объединяют его с землей. Небо населено ангелами.
Ангелы — это человеческие существа, происходящие из материального мира, в
котором они жили, страдали и любили. Завершив свое пребывание на земле,
они возвращаются в мир духов, эту «прихожую» Неба. Небо, по
Сведенборгу, это и есть божественный человек; именно там мы и обретем
жизнь вечную в духовной оболочке. Это не что иное, как исполнение слов
Христа: «Истинно говорю тебе, будешь со мною в Раю». По воскресении
человеческие создания сохраняют свой духовный облик, но теряют плотские
останки, которые достаются червям или обращаются в прах. Поэтому на Небе
не тесно.
Больше всего в Сведенборге Бальзаку нравился его рационализм.
Сведенборг — это северный Леонардо да
Винчи. В юности он усвоил, что все свойства материи основываются на
математических или механических принципах. Он был инженером, гидравликом
и металлургом, руководил научным журналом и активно работал в шведском
парламенте. Сведенборг оставил чертежи огнетушителя, механической
повозки, подводного корабля, летающей машины. Свои проекты он
зарегистрировал в Дании, Англии, Голландии, Франции и Италии.
Такой человек, полагал Бальзак, не
может опуститься до вздорных сказок. Мир он рассматривает с двух
позиций, эмпирической и мифической. Последняя выражает поиск Богом душ,
принадлежащих ему в силу притяжения, представление о котором дают
электричество или магнетизм. Именно в состоянии сна возможно наиболее
глубокое проникновение этого внутреннего мира, отдающееся многократным
эхом. Вот откуда интерес Бальзака к лунатикам и то значение, какое он
придавал снам.
Немало писателей-романтиков верили в
способность художника говорить о Небе и о бесконечности с такой же
уверенностью, с какой другие рассказывают о Вене и ее жителях. Это и
есть ясновидящие. Властителем их дум был в то время Фридрих Вильгельм
Шеллинг (1775–1854), этот прусский Виктор Кузен, с сочинениями которого
они знакомились непосредственно или в пересказе: «То, что мы называем
природой, есть поэма, полная тайного смысла. Если бы можно было
разгадать эту загадку, мы бы услышали об одиссее духа со всеми его
чудесными заблуждениями, с поиском себя и бегством от себя».
Начиная с «Философских этюдов»,
написанных между 1818 и 1822 годами, и со «Столетнего старца»,
написанного в 1822 году, самобытность Бальзака проявилась именно в
попытке разгадать эту загадку.
Обычная жизнь стремится к обладанию,
следовательно, к действию. Это и есть жизнь отдельного существа,
подверженная метаморфозам и смерти. Такова жизнь Валантена из
«Шагреневой кожи». Жизнь же художника или философа протекает вне
времени. Вещи и события он воспринимает так же, как бегущие по небу
облака. Многоцветные состояния, сменяющие друг друга, не разрушают его, являясь лишь разными формами мира, но не изменениями его сущности.
В Предисловии к «Мистической книге»
Бальзак пытается придать этому мистическому учению иллюминатов
религиозную основу. Начиная со священных индийских книг и кончая
Сведенборгом, все мистики говорят одно и то же: чтобы почувствовать
бесконечность, незачем стараться переплыть море: достаточно охватить его
единым взором.
Бальзак не питал иллюзий относительно
тех, кто будет читать эти книги: «В Париже ангел имеет все шансы
сделаться персонажем балета […]. Я никогда не рассчитывал на успех. Эти
книги я пишу для себя».
Бальзак уверен, что подобные озарения в
жизни необходимы, чтобы заполнить собой «чудовищный разрыв между нами и
Небом». Бальзак-писатель мечтает о произведении, которое стало бы
спасительным: человек, вышедший из безгрешного мира, должен туда
вернуться.
И дверь приоткроет радостный ангел,
Чтоб новую жизнь вдохнуть
В потускневшие зеркала и угасшие огни.
Никому лучше Бодлера не удалось выразить все богатство внутреннего мира писателя, внемлющего ангелам.
На самом деле Бальзака более всего
интересовала общая организация жизни. Отдельные ее формы благотворны, и
он стремился приблизить нас к ним. Другие не вызывали ничего, кроме
отвращения, и он старался их от нас отдалить. Таким образом, писатель
вступил в своего рода бой, участником которого предлагалось стать и его
читателю.
|