В Париж Бальзак вернулся на дилижансе «в компании пяти швейцарцев из кантона Во, всю дорогу обращавшихся со мной так, словно я скотина, которую гонят на рынок».

Дома Бальзак обнаружил юную особу, личность которой удалось установить А. Шансерелю и Р. Пьеро. Мари Луиза Франсуаза Даминуа, она же Мария, оказалась дочерью Адели Даминуа, довольно известной романистки, за четыре года до этого вышедшей замуж за Шарля Антуана Ги Дю Френея. Выяснилось, что молодая женщина беременна, и Бальзака не могло не взволновать появление у него этого «наивного существа, тайком пробравшегося ко мне и упавшего на меня, как цветок с неба». На какое-то время Бальзак проникся отцовскими чувствами к ребенку, который родился 4 июня 1834 года и которому было суждено дожить до глубокой старости и умереть в Ницце в 1930 году. Облик Марии заставил Бальзака войти в совершенно новый мир — мир «Евгении Гранде». У Евгении мы найдем черты Марии.

Не следует только думать, что Евгения и есть Мария Даминуа. Бальзак вполне мог бы обойтись и без присутствия последней. Тем не менее эта любовь помогла ему вылепить лицо Евгении Гранде, как, впрочем, и многих других девушек, ставших персонажами «Человеческой комедии». Все они принадлежат к одному и тому же типу небесной красоты, напоминающему Пресвятую Деву кисти Рафаэля. Бальзак, как отмечает Робер Мюзиль, «их всех любил». Он смотрел на них теми же глазами, какими смотрел на Марию.

В 1839 году «Евгения Гранде» вышла с посвящением «Марии». Бальзак почтил своим присутствием первое причастие маленькой Мари, а в завещании отказал Марии «Христа» работы Жирардона.