Всегда интересно сравнить произведения разных авторов, посвященные одним и тем же людям и событиям. Читая параллельно «Воспоминания» Анастасии Цветаевой, младшей сестры поэтессы, и «детскую» прозу Марины, ленинградский литературовед Ирма Кудрова пришла к заключению, что детство последней не было той «страной безусловного счастья», какой его воспринимает и изображает младшая сестра. Анализируя эпизоды из прозы Марины Цветаевой, Кудрова пишет о том, что окружающие, даже мать, не понимали маленькую Марину, не только не сочувствовали, но и насмехались над ее попытками стихотворчества, бросает «дому в Трехпрудном» тяжкое обвинение в том, что он не дал девочке достаточно тепла, ласки, доброты, что у ребенка «все более укреплялось ощущение отверженности». Исследователь прямо утверждает отсутствие простоты, понимания, нежности в отношении матери к Марине и в этом видит корни ее трагического мироощущения.

Приблизительно о том же  говорит американский психолог Лили Фейлер. Она сообщает, что потребность разобраться в истоках внутренних проблем своей героини заставила ее обратиться "к фрейдистской концепции и более современным исследованиям Д.Винникотта, Хайнца Коута, Элис Миллер и других". Главные понятия, которые Лили Фейлер выделяет для психологической характеристики Марины Цветаевой, - болезненный нарциссизм и депрессия. Но все дело в том, что каждый невротический симптом указывает на лежащий в его основании конфликт, то есть каждый симптом является более или менее прямым следствием конфликта. Именно нерешенные конфликты вызывают состояния тревоги, депрессии, нерешительности, инерции, отстраненности. И то, и другое, по мнению исследовательницы, было следствием недостатка материнской любви, что, в свою очередь, объяснялось жизненной неудачей матери Марии Александровны, ее несчастной любовью и нереализованным призванием пианистки. Рана нарциссизма обрекает личность оставаться в собственном мире. Согласно теории Фрейда, каждый ребенок рождается с первоначальным нарциссизмом, с чувством всемогущества и потребностью не только в любви, но также в принятии его индивидуальности, которое позволяет развиться сильной и независимой личности. Марина с малых лет испытала на себе отчуждение матери, была замкнута и открывалась только в стихах. Образ сильной и независимой женщины, почти амазонки, который возникал в ее творчестве, не всегда соответствовал ее личному "я". До конца жизни она была склонна влюбляться не только в мужчин, но и в женщин, как бы бессознательно ощущая рану, нанесенную ей матерью. Подавленная агрессивность проецировалась в ненависть к "косности" и "пошлости" жизни вне поэзии, и этот конфликт в конце, когда пришли реальные испытания, логически привел к самоубийству... По мнению Л.Фейлер, Цветаева подавляла в себе нереализованные желания - прежде всего сексуального свойства - и создавала собственный иллюзорный образ женщины, которой "не нужно" простых человеческих радостей: любви, общения, даже материнства. Все это замещалось представлением о себе как о "рожденном поэте". «Поэт — среди непоэтов» — одна из важных сквозных тем ее автобиографической прозы.

В прозе о детстве она предстает всегда как будто немного «падчерицей».

Мерещится, что мать не мать, Что ты — не ты, что дом — чужбина.

Так зреют страхи... Так начинают жить стихом...

И такие жуткие, на мой взгляд, стихи посвящены именно матери:

С той поры нам чужды все живые

И отраден беглый бой часов.

Мы, как ты, приветствуем закаты,

Упиваясь близостью конца.

<  >

С ранних лет нам близок, кто печален,

 Скучен смех и чужд домашний кров. . .

 Наш корабль не в добрый миг отчален

И плывет по воле всех ветров!

Возможно, в стихах она на подсознательном уровне хотела запечатлеть не только любовь к матери и тоску по ней, как пишут многие литературоведы, но и безвыходность, найти оправдание своим мыслям и чувствам, непохожим на чувства других: она унаследовала это от матери. «Ребенок, обреченный быть поэтом» — такова внутренняя тема, подтекст цветаевской детской лирики.