Если в стихотворении «Туча» прошлое, настоящее и будущее
разведены и даже противопоставлены, то в стихотворении «…Вновь я
посетил…» они объединены. Стихотворение вообще отличается своим
жизнеутверждающим тоном, спокойным, уверенным ритмом, которые
перекрывают возникающие грустные ноты воспоминаний и предчувствий.
В начале стихотворения Пушкин перечисляет памятные места своего
Михайловского изгнания («Вот опальный домик…», «Вот холм лесистый…»).
Всюду он видит следы неумолимого бега времени:
Уж десять лет ушло с тех пор – и много
Переменилось в жизни для меня,
И сам, покорный общему закону,
Переменился я…
Пушкин чувствует мудрость «общего закона» – вечного
обновления и торжества жизни. Поэту радостно думать о том, что он
неотделим от природы. Элегически окрашенные воспоминания постепенно
уступают место бодрым интонациям. Печаль, пронизывая воспоминания о
прошлом, становится светлой и даже радостной. Вот поэт узнает три сосны
(«Знакомым шумом шорох их вершин Меня приветствовал»), около корней
которых «Теперь младая роща разрослась…».
Ему становится тепло, и он доверчиво смотрит в будущее:
Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! <… >
Пушкин написал стихотворение белым стихом, выдержав
ямбический размер и мелодию поэтической речи. Его раздумье сохранило
естественность разговорной интонации, искренность. Поэт исключил
литературную условность, что подчеркивалось отсутствием рифм во
внутреннем монологе. В стихотворении снова выразились заветные мысли и
чувства Пушкина о неистощимых силах жизни, о согласии человека с
законами природы.